Цитата недели: утомлённые пеаром или «х... с ним»

На неделе Никита Михалков (сегодня без него не обойдёмся) раздал массу интервью о своём новом фильме, где жёг ядерным напалмом, цитировать там можно не абзацами, но страницами, впрочем, будем сдержанны, вот вам самые сливки и пенки.

Михалков и русская душа:

Я же вывел форму русского человека. Русским может быть только тот, у кого чего-нибудь нет. Но не так нет, чтоб обязательно было, а нет — и х... с ним. Хочешь машину? Хочу. Но для этого надо впахать. Ну и х... с ней.

Михалков и американский режиссёр:

Читаю сценарий — объяснения никакие, оправданий никаких. Человек убивает своего охранника манекеном во время примерки костюма. И я говорю режиссёру: «ты что, ох...л? Ты хочешь, чтобы я это играл?»

Михалков и достоверность:

Мне говорят «Какие там могут быть флаги со свастиками?» Это, извините, было, только не флаги были, а змеи. Танки на большой скорости шли, и реяли гигантские змеи со свастиками, за ними шла конница, все лошади были в противодымных масках, и все всадники были в противопыльных масках. (...) Ложки... Бомбили ложками, вы знали об этом? (...) На позиции наших войск сбрасывали бочки с дырками из самолетов, которые воют так, что человек зарывается в землю от ужаса, обкакивается и описывается. А летят с неба тысячи ложек, просто оловянных ложек, а в середине — дырка, написано «Учебная» по-русски, а на рукоятке: «Иван, иди домой, я скоро приду».

Михалков и признание:

Честно? Х... его знает. Понравится, не по­нравится. Я об этом не думал, я о таком вообще не думаю. Потому и не снял ни одной картины, за которую мне было бы сейчас стыдно, — ну знаешь, в духе: что делать, такое время было... Счастье мое в этом заключается.

Михалков и «отделенцы»:

Это серьезная рейдерская программа. Там такой как бы фонд, который занимается рейдерством под Москвой и еще где-то. Они подвели базу под это дело... Вы знаете, сколько этих людей? Их сто пятьдесят человек. (...) Я их всех знаю. Сто пятьдесят человек на пять тысяч членов Союза кинематографистов. Посмотрите заседание!

Михалков и креатив:

Знаете, какой я финал придумал? Вот происходит то, что там произошло. Он убил сестру, её любовника, засовывает пистолет в рот, нажал на курок, а патроны кончились. И он сидит на лавочке у Большого театра, абсолютно опустошённый, абсолютно нулевой человек, и рядом с ним садится негр, который говорит: «Скажите, как пройти к Белорусскому вокзалу?»

Прекрасно.