Открывая свой новый фильм зарисовкой про слепого мастера и его часы, идущие в обратную сторону, Финчер, наконец, вербализовал ту ностальгию по ушедшему XX веку, в которой мы его начали подозревать ещё в «Зодиаке», и которая приобрела окончательные формы в «Бенджамине Баттоне». Это был век великих потрясений и великих подвигов, великих судеб и великих грехопадений, великих предательств и великого героизма. А ещё это был век незаметных вещей и маленьких незаметных статистов Истории, какими мы все по сути и являемся. И если какие-нибудь часы не станут вдруг идти вспять, то значит, что этот век ушёл безвозвратно, и будучи забыты, все эти подвиги и предательства станут бессмысленными. Как бессмысленными станем мы с вами.
И Финчер решил на время стать такими часами, пока не сменило их бездушное электронное табло, показать человечеству его прошлое, как будто это не прошлое, а будущее. Такая вот фантастика наоборот, приключения наоборот, история наоборот.
Ретроспективность вообще свойственна человеческому сознанию. Даже заглядывая в будущее и строя планы, мы воспринимаем их как воспоминания. И потом очень удивляемся, что не сбылось. Как же, восклицаем мы, я себе так ярко представлял, как это будет! Герой Финчера не просто молодеет, пока все стареют, его жизнь действительно рано или поздно станет воспоминаниями, причём в конце концов — чужими, воспоминаниями тех, кто читает его дневник, с кем никогда не случится то, что случилось с ним, Бенджамином Баттоном.
Мы никогда не увидим первые ракеты, не побываем в Париже пятидесятых, не ужаснёмся зареву на месте уничтоженного в войну морского конвоя, не будем радоваться окончанию великой войны, не узнаем, что такое искать работу в порту во время Депрессии, не поднимем пуговичный бизнес на немыслимые высоты и никогда не будем кататься на новеньком «Индиане». Не потому, что первые ракеты бывают только однажды, не потому, что войн больше не будет, не потому, что молнии и липучки почти окончательно вытеснили пуговицы, и «Индианы» больше не выпускают. А потому лишь, что это уже не наш век, он ушёл и больше не вернётся, как старая плёнка кинохроники, которая поблекнет со временем, и когда-нибудь окончательно рассохнется в труху.
Невероятная история Бенджамина Баттона по Финчеру — это не фантастический рассказ о человеке, который молодел и однажды так и умер — от молодости. Это именно второй уже по счёту почти мистический экскурс в американскую историю, какой она была когда-то, какой она воспринималась изнутри, когда ещё не была историей, но уже загодя готовилась стать таковой.
Историю американскую, потому что и Париж тут американский, на взгляд из-за океана, и Индия не такая, и обе Мировых войны не такие, и, что особенно заметно, не такая Россия, весь этот дискурс про пустую заснеженную гостиницу под названием «Зимний дворецъ» и разухабистых морячков, распивающих с американцами vodka под ikra в декабре 1941 года — всё это воспоминания о воспоминаниях, ностальгический сон о том, чего нет и, скорее всего, никогда не было.
Ведь главная трагедия героев не в том, что один молодеет, а другая стареет, и не в том, что впервые переплыть Ламанш можно только однажды, а в том, что всё когда-нибудь заканчивается, все мы умираем, и знаем об этом. И бросить последний взгляд на то, что было главным в твоей жизни, удаётся лишь немногим счастливчикам. Самые драматичные кадры «Загадочной истории» — не банальный, хоть и разрушительный ураган, а постаревшая Дэйзи, ведущая за руку едва не разучившегося ходить Бенджамина. Ведь ураган плох не тем, что от него умирают, люди умирают и без ураганов, ураган XXI века плох тем, что его воды неминуемо остановят часы века прошлого, а так хочется, чтобы они шли вечно.
Загадочная история Бенджамина Баттона: С широко открытыми глазами
Мир чужими глазами. Мы любим смотреть на него именно так посредством искусства, но чаще всего ищем в этом чужом взгляде на мир что-то близкое нам, чтобы в очередной раз удостовериться в правильности своего мировоззрения. Не таков Финчер... далее
Анатолий
Борьба с материалом
Выбьюсь из сплошной чреды хвалебных отзывов растроганных зрителей, и честно признаюсь, что меня картина разочаровала.
Подождите, не бросайте в меня тапками! Я всего лишь исхожу из иных оснований, чем авторы предыдущих комментариев и Роман. Я оказался не столько подвержен эмоциональному обаянию фильма (которое... далее
Антонина
Искренне жаль
При всей красоте картины, искренне жаль... Искренне жаль, что при очень интересной задумке, красивой проработке кадров, погружении в удивительную атмосферу прошлого века, фильм все-таки не дотягивает до шедевра.
Такое впечатление, что режиссер очень боялся оторваться от повествовательного тона... далее
Для совместного бенефиса Джеки Чана и Джета Ли был выбран единственно подходящий жанр: эпическая китайская сказка, фэнтэзийный боевик, в сюжете которого переплелись все классические мотивы китайского эпоса, а шелка и сверкающие доспехи служат фоном для затяжного спарринга или массового избиения нефритовой армии. Единственное чего в фильме нет, так это пафоса, характерного для китайских фильмов в этом жанре, и чрезмерной лирики. Зато фильм обладает обладает совершенно нормальным, человеческим юмором.
Отзывы: [8]
Cказочные изобретения не играют в фильме заслуженной главной роли. Они служат лишь скромным фоном, на котором разворачиваются весьма незатейливые (чтобы не сказать — скучные) события фильма. Вместо того чтобы превратиться в полноправного героя истории, магазин игрушек остаётся иллюстрацией, изо всех сил пытающейся разукрасить бесцветный в своей банальности сюжет. Несчастная, буквально ломящаяся от чудес лавка не вовлекает героев в сказку, а лишь намекает на её существование. Волшебство теряет ореол таинственности и превращается в фокус.
Фильм представлялся историей почти мистической, о трёх парах, живущих в разное время и в некотором невербализуемом смысле «живущих вечно». Хью Джекман и Рэйчел Уайз в виде людей из прошлого, настоящего и будущего, напрашивались на Историю с большой буквы. Однако Аронофски пошёл совсем другим путём. Практически купировав историю будущего, а также превратив историю прошлого в «роман без последней главы», режиссёр акцентировал своё внимание на единственной полноценно-сюжетной, современной части трилогии.
Отзывы: [27]
Юнгвальд-Хилькевич, кажется, забыл одну простую штуку — не всё действие состоит из песен и фехтовальных па. Ну, то есть, между ними герои должны перекинуться хотя бы парой слов. Хотя бы «получи, каналья». Но в фильме нет и этого. При этом актеры борются с бессмысленностью собственных реплик, ну может, пару минут, после чего у них наступает смеховая истерика. «Но почему — нас жизнь не учит нечему», с надрывом поет в начале фильма Боярский. И вправду, почему?
Отзывы: [122]
Распрощайтесь с перестрелками в метро и мрачными улицами, на которые задумчиво смотрит Кейт Бекинсейл в латексе, встречайте бои на мечах и готические крепости с лесами и полями. Помашите ручкой и с самой Кейт — роль отдана загримированной под неё Роне Митре. «Восстание ликанов» переделывает «Другой мир» из фэнтези городского в фэнтези лесное. Наслаждайтесь почти ваннхельсингскими временами, когда вампиры боролись с безмозглыми оборотнями, собирая серебро с напуганной людской знати.
Отзывы: [19]
Американские глушь и захолустье, по мнению датчанина Джонаса Элмера — это полы без подогрева и ужасная необходимость вручную растапливать камин. А ветер, снег и мороз — уже не просто погодные условия, а сверхдраматические обстоятельства, которые нужно преодолевать. Думаю, наш зритель отнесётся к таким тяготам провинциальной жизни со снисходительной улыбкой. Воистину: что для американца тяжкое испытание скаута-отличника, то для нашего человека — зимняя сказка и чудеса благоустроенности.
Отзывы: [4]
К началу февраля отечественный прокат подошёл с чётким ощущением, что чего-то не хватает, вроде и фильмы выходят, а всё не то. Оскаровские драмы и различные комедии составляют основу февральского проката, также не забыта и отечественная кинопродукция самого разного генезиса. Февральские выходные в этом году остались без военизированной тематики, отдав прокат конца недели на откуп семейному покату.
История приведения в действие операции «Валькирия» на экране достаточно подробна, чтобы ею заинтересоваться плотнее, и достаточно поверхностна, чтобы не погрязать в датах, местах, чинах и званиях. Сам же злополучный взрыв в меру бардачен, в меру безнадёжен и в должной степени трагичен. Зритель, выходя из зала, нет-нет да и подумает, у них могло получиться. И это бы означало многое в том числе и для нас: минус целый год войны — это миллионы жизней советских солдат.
Отзывы: [43]
Джонни Фунт рассуждает о жизни на примере пачки сигарет, играя печальную тему на фортепиано, параллельно чему Омович повторяет сакраментальное «Времена меняются». Джонни Фунт в наркотическом приходе корчится на полу погруженной в полумрак комнаты. И, наконец, вот он же, после мрачного существования вернувшийся к жизни. Тут-то и становится понятно, кто действительно скрывается за рок-н-рольщиком и за названием вообще. «Теперь я буду играть настоящий рок-н-ролл», — говорит нам Ритчи и улыбается.
Отзывы: [37]
По итогам прошлой недели отечественный прокат имел все шансы удержаться от дальнейших падений, учитывая обилие премьер и наличие явного лидера среди новичков...
