Пила 8:

Пила 8: Эксгумация

— Ему делали вскрытие! — Ну и что? Диалог из фильма

Семь лет назад франчайз «Пила» не просто подошёл к обещанному тогда концу, но сразу же оказался заперт в своём собственном углу как культурный артефакт очень конкретного времени. Что-то такое витало в воздухе, что заставляло людей год за годом в массе приходить в тёмные комнаты с экранами и наблюдать за тем, как другие люди в других тёмных комнатах переносят адские телесные муки, пока вокруг них маньяк в капюшоне и его помощники и преследователи бесконечно пересекались внутри всё более и более изощрённого сюжетного лабиринта; но мода на членовредительство ушла так же быстро, как и появилась, её прогнала прочь куда более вечная мода на искажённые демонические морды и непонятные звуки в темноте, и «Пила» стала таким же динозавром второй половины нулевых, каким «Крик» является для аналогичного периода 90-х.

Впрочем, в жанре хоррора нет такого динозавра, для которого бы не нашлись энтузиасты, стремящиеся его оживить, и «Пила 8» — продукт именно таких стараний в исполнении свежей парочки сценаристов, годами лелеявших мечту внести свой вклад в сериал. Как часто бывает с франшизами любого жанра на подобной стадии, в повествование проникает намеренная и не очень рефлексия — в число персонажей теперь входит фанатка Пилы, которая любовно воссоздаёт на досуге его ловушки и беспокоится, как бы о ней чего не подумали, а полицейские и патологоанатомы в ответ на появление свежих трупов со знакомыми вырезами на коже быстро начинают подозревать друг друга, ведь известно же, кто оказался преемником Самого в прошлый раз, да и других претендентов в кадре все равно нет.

Именно последнее указывает на фундаментальную проблему, которую сценаристы даже не старались решить. Если «Пила» в своё время выдохлась, делая примерно одно и то же фильм за фильмом, что нужно, чтобы она успешно ожила сейчас? Снова примерно то же самое, немудряще решают авторы. Вот вам ещё одна группа полупрозрачных жертв с тёмным прошлым, только запертых на этот раз в амбаре, а не в очередном заброшенном подземелье, вот вам ловушки и моральные дилеммы, по изобретательности уступающие большей части своих аналогов в предыдущих частях, вот новый квартет расследователей, чей лучший момент наступает рано, когда один берёт на себя роль Капитана Экспозиции и без тени иронии говорит другому: «Соболезную о смерти твоей жены Кристин», хотя Каллум Кит Ренни в роли старого нахального копа весел и энергичен.

И, поскольку этот франчайз прикован к своему главному герою/злодею так же безнадёжно, как большинство несчастных жертв — к различным сложносочинённым механизмам, угрожающим лишить их той или иной части тела, всё в итоге идёт к появлению в кадре знакомого, ничуть не постаревшего лица. Пила мёртв, но Пила жив, спасибо магии кино, а конкретно — сюжетному твисту, позаимствованному из одного из предыдущих сиквелов и возведённому в гигантскую степень.

Эти несчастные несколько минут фильму нужны настолько, что он с готовностью платит за них открытой невозможностью сюжетной конструкции, столь же открытым несоответствием духу предшественников (смена локации и видимый апгрейд всей машинерии, вплоть до светящихся красных глаз куклы, вдруг теряют всякую логику) и общим ощущением, что весь сценарий писался от них в обратную сторону. А всё ради чего? Ради того, чтобы утвердить — если в этом франчайзе и возможен перезапуск, переосмысление или вообще хоть какое-то осмысленное движение вперёд, то от авторов восьмой части всего этого можно не ждать.

В том, что касается авторов, собственно говоря, главный интерес здесь представляли не сценаристы, но режиссёры — братья Спириги, утвердившие себя среди жанровых ценителей благодаря «Воинам света» и «Патрулю времени». Под их началом «Пила» окончательно забрасывает ржавую картинку, позаимствованную в своё время у «Семи» и полицейских сериалов, а камера больше не дёргается в экстазе всякий раз, когда к коже приближается лезвие, вместо этого глядя на расчленёнку со спокойным любованием. С другой стороны, такой ход лишает сериал последних остатков какой-либо атмосферы, а напряжение режиссёры, подобно их предшественникам, теряют при каждом переходе между сюжетными линиями. Остаётся надеяться, что они с пользой потратили гонорар.