Изначально франкофонный, а потому изобилующий странными на англо-саксонское ухо обезьяньими именами вроде Цезаря роман Пьера Буля уже столько раз экранизировали в Голливуде, что кажется, будто это вовсе даже вполне родной Фабрике грёз сюжет, между тем именно попыткам голливудизации он удачно сопротивляется до сих пор. Видимо, тут всё дело в том, что под поверхностно-спецэффектным слоем про говорящих приматов и незадачливых засланцев-землян (в разных экранизациях оные прилетали либо с другой планеты, либо из прошлого Земли попадали в её мартышкино будущее) эта книжка была и остаётся сатирической антиутопией со всеми признаками жанра — бичеванием пороков и срывом покровов. Плюс исконно европейский левацкий загиб, который тщательно выстригают из сценария американцы, в итоге получается, что если снимать это в лоб — в лучшем случае от книжки останется одна шелуха, а в худшем — одни лишь резиновые обезьяньи морды. На этом, собственно, и погорел в своё времяБёртон, хоть и сделал всё возможное, чтобы не ударить в грязь лицом.
В общем, своя классика среди многочисленных «Планет обезьян» имеется, но она по факту столь мелкотравчата и узкоштанна, что идея снимать не прямой текст, а вполне себе потенциально боевичковую предысторию появления высокоточных шимпанзе с интеллектронными орангутанами — уже сама по себе была отличной находкой. Плюс пресловутый «моушен перформанс» имени Земекиса со времени предыдущей попытки куда как развился, и теперь «компьютерные мартышки» должны были получиться как живые. Благо Конг у Сёркиса был ого-го.
Но родовое проклятие сюжета, выраженное в его изначальной непригодности для голливудских методов постановки, не замедлило сыграть с создателями злую шутку и теперь. А именно, отстрелявшись птичьим языком генетики и фармацевтики в первые минуты, фильм тут же увяз в перипетиях становления Цезаря сотоварищи, а где коготок, там и всей павиане пропасть.
Несчастные 15 минут эдакого «Древа жизни лайт» необходимы сюжету, но они невыносимы для голливудской фантастики, а уж когда Цезарь наконец оказывается в вольере, авторы фильма от общей безнадёги моментально начинают улавливать знакомые паттерны, чтобы тут же устроить нам очередной «Побег из тюрьмы» (сериал, а не почти одноимённый фильм того же Уайатта), да хоть бы и «Побег из Шоушенка». Тут вам и лагерные понятия, и сложный психологизм в семействе держателей вольера, и философ-орагнутан и даже местный Конг, даром что покуда смирный.
В итоге зритель, конечно, переживает за Сёркиса, но скучно же, и уже сто раз было, только без обезьян. А скука — тот ещё двигатель сюжета: когда генномодифицированные шерстистые начинают наконец мочить козлов, рассказывать в общем уже и нечего.
Нет, конечно, пиф-паф нам покажут, и герой Джеймса Франко (донельзя бесцветный на фоне хоть «Ананасового экспресса», хоть «127 часов») ещё попрощается со своим питомцем, и закат человечества нам проиллюстрируют, но ничего такого, чтобы зритель с горящими глазами выходил из зала, нам уже не преподнесут.
То есть кино в целом состоит из бесконечной завязки и скоротечной дорогущей развязки, больше ничего толкового сценаристам-продюсерам из этого материала извлечь не удалось, потому что ну нельзя из антиутопии делать смесь тюремной элегии и романтической драмы. Хоть бы и со спецэффектами, а также прочей евгеникой и трансугманизмом.
Во время просмотра от царящего в кадре развесёлого идиотизма даже почти удаётся абстрагироваться, так что просмотру он не мешает. Опять же красиво, динамично, Рози в бронелифчике и голосящий Сэм, шаловливый Туртурро и бой-баба с каменным лицом, ветераны трансформенного фронта, эх, прокачу. И прокатил. С горочки на горочку, и так всю вторую половину. А и чо, а и нормально. Оказывается, если не опускаться до «подростковой комедии», то остальное дело наживное и такого ощущения, что ужас-ужас уже и нету.
Отзывы: [70]
Оммаж раннему Спилбергу стал оммажем всему тому, на чём ранний Спилберг возник как явление. Если хотите — это фильм-ностальгия о кинематографе, который не старался привязаться к каким-то конкретным жанровым клише и потому сам создавал новые жанры, кинематографе, в котором бесшабашная детскость вполне органично сочеталась с кетчупом разливанным. Кинематографе с восторгом юности в глазах, что нынче зачастую заменил счётчик зелёных купюр. И двухминутный фильм «Дело», снятый главгероями, стоит десятка иных блокбастеров.
Отзывы: [22]
Здесь намешано много всего. И традиционно поверхностный голливудский католицизм, и наивняцкий такой заход в антиутопию, и уже вполне традиционное нео-вампирское фэнтэзи про «гемофаков», и даже какие-то более незначительные отсылки чуть ли не к «Старкрафту». Но больше всего авторы усиленно изображают эдакие реверансы в сторону стимпанка, с любовью удаляясь куда-то в девятнадцатый век, и местами у них это даже получается. Было бы этого добра поболе, был бы и концепт в итоге покрепче.
Отзывы: [24]
Августовская программа обычно сочетает в себе жанровое раздолье межсезонья и кассовые виды лета, то и другое с переменным успехом реализуется и на этот раз, причём вонаби-блокбастеры, такие как евгеническая опера «Восстание планеты обезьян», квазивестерн «Ковбои против пришельцев» и приключенческий балаган «Конан-варвар», удачно сочетаются с разнообразием прочих премьер по трэшаки включительно.
Самым нетривиальным, а соответственно и лучшим элементом фильма в итоге оказывается его состав действующих лиц. Героические герои, злодейские злодеи, замечательные британские агентши, суровые американские полковники, оба-два немецких доктора (трагичный и необязательный) и один Говард Старк, пошедший одновременно в сына и в нолановского Люциуса Фокса. Все они — колоритные, живые и постоянно приятные глазу. Что же касается самого «Капитана», настоящий восторг на сеансе вряд ли возможен.
Отзывы: [24]
Фостер изображает мировую скорбь, продажи сборно-разборных бобриных хаток растут, но авторы явно снимают про что-то другое. Тут бы нам хлопнуть себя по лбу и воскликнуть, ах вот оно что! Ан нет. Бобёр проиграл неравную борьбу с режиссёром, он был оболган, предан лучшим другом, подвергнут мучительной казни и сброшен с локомотива истории. Но мы, настоящие падонки, сволочи, расисты, антисемиты, алкоголики и просто домашние тираны, всё равно на его стороне. Да здравствует революция бобров!
Отзывы: [5]
Повезло тем, кто помер сразу и молча. Ситуация инфернальная до такой степени, что действительно – и печалька, и слёзки, и мат. Одна из лучших сцен фильма заключается в следующем: герои стоят, глядят задумчиво вдаль и довольно улыбаются, грязные такие, замученные, но счастливые, а оператор всё это дело снимает. Фантастическая работа: режиссёр ничего не делает, актеры ничего не говорят, вообще никто ничего не делает, кроме оператора. Стояли бы так весь фильм – ей-богу, он ничего не потерял бы. Может, даже приобрёл.
Отзывы: [41]
К двум героиням на свадебку просто прилетает планета-меланхолия, они просто сперва мечутся, делают какие-то обязательные жесты и экивоки, обижаются, злятся друг на дружку, а потом как те кони, перестают дёргаться и просто отдаются воле этой стихии. Вывод? На этот раз Триер обошёлся без морали вовсе, и она ему показалась на текущем этапе лишней для концепции фильма-настроения. Чисто терапевтический сюжет. А ведь некогда без этого наш кинореволюционер никак не мог.
Отзывы: [14]
Большую часть времени на экране творится мило-пошлый цирк, где Диас успешно смотрит на всех, как на идиотов, но при этом как-то сама от них не особо отличается. Как ни странно, первую половину фильма самыми адекватными оказываются дети, которые не кривляются и не пердят, в отличие от некоторых. Слава богу, до туалетов дело доходит лишь единожды, а всё остальное время ситуация находится на уровне сисек, шаров, поэзии и чего-то там про медсестёр. Иногда забавно. Чёрт, изредка даже смешно.
Отзывы: [2]
