Лакированному Паттинсону захотелось постричься, хотя время было не самое подходящее, чтобы куда-то ехать, ведь в городе Мистер Президент и ещё хоронят известного рэпера, везде пробки. Но герой не хочет слушать этого, он хочет постричься — и садится в белый лимузин, потому что лимузины стали самым незаметным транспортом. В салоне машины, собственно, и проходит примерно половина всего фильма — Паттинсон перемещается по нему вместе с гостями. Он мочится, размышляет, трахается, размышляет, проводит медосмотр и плачет в этом дорогом салоне, наблюдая за агонизирующим миром.
Злословящий Кроненберг почти полными абзацами воспроизводит повесть Делилло, не столько вырезая, сколько усугубляя. Обрывочные диалоги с намеренно опущенными логическими связями оказываются ещё туманнее и злее, вместо одного пробела может быть два. Если в книге гротескные персонажи хоть совсем немного, но напоминают живых, то в фильме — они или андроиды без задачи, или омерзительные крысы, бегущие с корабля, с которого не убежать.
Любая почти безобидная реплика неожиданно звучит страннее или абсурднее. Она обязательно становится ещё одним элементом новой иррациональной реальности, в которую невозможно не провалиться и которая заставляет в панике бежать тех, кого в этот ад привёл сумеречный призрак. Презрительно скалящемуся Кроненбергу как никогда плевать, что его могут не понять, будто это действительно самое важное, что он снял. Он намеренно безумен и алогичен во всём, но именно в этом его логика и здравый смысл; не паззл, а хаос, который на самом деле есть порядок.
Даже «Видеодром», потерявший значимость после появления всемирной паутины, не был столь категоричен в своем пророчестве, как «Космополис», предвещающий, по сути, крах заплывшего жиром капиталистического общества. Верхи превратились в бесчувственных роботов, утративших способность оценивать что-либо, скупающих из прихоти то, что не продаётся. Низы стали животными, несущими анархию в массы, цитирующими Маркса с Энгельсом и думающими, будто торт в морду — уже революция. Прошлое и будущее стало продуктом, никто не живет настоящим.
Кроненберг говорит об этом едким, умным киноязыком — и, в каком-то смысле, даже себе во вред. Большую часть времени, как и в повести, практически нет никакого действия — разговоры в неудобных ситуациях, переигрывающие, ненатуральные лица, лимузин вроде едет и вроде стоит — пробки, Президент в городе. Только поступают новые сообщения, что кто-то умер, что-то угрожает жизни. Время словно останавливается — и точно такое же чувство испытывается в зале, словно фильм идёт и стоит на месте. Далеко не самый лучший дубляж, кстати, только добавляет дубовости холодным лицам и отягощает диалоги. Гости лимузина сменяют друг друга — и они мало чем отличаются.
В финал Кроненберг хотел вместить столько, что в итоге эпизод будто не имеет начала и длится вечно. А оживший Паттинсон становится похож на Патрика Бэйтмена — в такие же последние секунды с ужасом осознающий всю катастрофичность и безвыходность ситуации. «Американский психопат» пусть был слегка о другом и масштабами поменьше, но он — один из первых звонков тому, о чем сейчас торжественно гремит «Космополис». Гремит в самое подходящее время: когда свежа память об «оккупай Уолл-стрит», экранизация «Атлант расправил плечи» оказывается пошлятиной, экономика Штатов удивительно шатка и даже в новом Бэтмане штурмуются зимние ради последующего вязкого военного коммунизма. Американская рефлексия, конечно, но и в сторонке тоже долго не простоишь.
Молодой человек со стеклянными глазами и оболочкой Роберта Патиссона с безразличием выслушивает предостережения начальника службы безопасности о том... далее
Правда, я бы не согласилась, что основная идея фильма - пророчество краха капитализма. Эта идея, несомненно, присутствует, но мне кажется, она идет параллельно другим сквозным идеям - и о ценности человеческой жизни, о ее смысле, и о трагедии человека... далее
Тэтчер, как и обещала, отказалась помогать женщине-режиссёру, которая собственным замыслом нанесла фильму тяжёлые травмы, несовместимые с кинобиографией. Вместо байопика у Филлиды получился чистейший вымысел, которому очень бы хотелось основываться на реальных событиях. Это даже нельзя назвать биографическим романом, потому что Филлида так увлеклась драматизацией реальности и так заигралась эмоциями героев, что все персонажи картины, словно не проживают собственную жизнь, а лишь переживают по поводу происходящего.
Отзывы: [2]
Тяжело угодить всем, тем более, когда в кадре такая личность, как Высоцкий. И совсем героизировать его не стоит. Но данное кино, не будучи так чтобы уж совсем провальным, оказалось настолько никаким, что может угодить разве что совсем уж незнакомому с фигурой Высоцкого зрителю, либо же зрителю настолько нетребовательному и всеядному, что продолжает до сих пор смотреть отечественное тэвэ. То есть такому, к которому привык апеллировать Константин Эрнст. В свете этого и результат — неудивителен.
Отзывы: [114]
Фильм, изначально задуманный эдаким глобалистическим полотном о том, что всякие птичьи и свиные гриппы — это в нашем мире пока так, детский лепет, и надо быть готовыми к куда более серьёзным угрозам, в итоге распадается на мозаичные фрагменты, которые просто не успеваешь сложить. Наверное, на этом материале получился бы шикарный драматический сериал сезона эдак на три, а так, с одной стороны очень много всего, а с другой — по каждому эпизоду этого всего так мало, что не за что зацепиться.
К Земле летит метеорит, все от него бросаются врассыпную, кто схроны рыть, кто жизнь прожигать, кто молиться. Один герой Стива Каррелла спит и видит как бы помереть в своей постели в обнимку с женой. Хотя толку — жена ускакала, не попрощавшись, спустя полторы секунды после объявления всеобщего армагеддеца, на работе открылись сразу все вакансии, в том числе в совете директоров, а счастья всё нет. Ну не хочется человеку на старости лет за три дня до смерти бросаться во все тяжкие, не тот темперамент.
Отзывы: [3]
Всё течёт, всё меняется — лишь анимационные звери остаются такими, какими их однажды придумали создатели и полюбили зрители. Персонажи «Ледникового периода» создают иллюзию стабильности, чего-то, что никогда не изменится — и не потому, что этот франчайз будет рычать вечно, а потому, что должна же быть в этом суровом, изменчивом киномире хоть одна звериная константа, где все — не волшебники и даже не учатся, но дружба всё-таки помогает им делать настоящие ледниковые чудеса.
Отзывы: [7]
«Идея идеи» про «лунных наци», приснившаяся Йармо Пускала и пересказанная им Тимо Вуоренсолла, как и положено, в сауне, при всех качествах того старого ролика, могла вылиться во что угодно, от шедевра по эпик фэйл включительно. Смешно или не смешно? Верю или не верю? Красиво или ужасно? И никакие кадры, ролики, интервью создателей и прочий стандартный набор промо-материалов ничего тут пояснить не могли, только кинопросмотр должен был стать тем рубиконом, который расставит всё на свои места. Вот и поглядим.
Отзывы: [14]
К тому моменту, когда на шпиле той самой высотки разом оказываются все четверо горемык этой истории, зритель уже не желает знать, чем всё кончится, а желает знать исключительно, где тут туалет. Ему уже всё равно, что из Гарфилда ЧП как из Кристен Стюарт оскароносица. Ему всё равно, что чёлка Эммы Стоун чудовищна. Вставной папашка этот ему абсолютно пофиг изначально. Про дядю Бена забыли напрочь. А вот что все крановщики — братишки, это он помнит. Такая вот необычная мораль у сей басни.
Отзывы: [27]
Июль в этом году — точная копия июня, из четырёх прокатных уикендов три оказались полностью подмяты гнётом убертяжеловеса на полторы тысячи экранов, остальные фильмы вынуждены либо тесниться в единственном оставшемся окне возможностей, либо пытаться как-то существовать в живительной тени блокбастера, зачастую ограничиваясь в итоге парой столичных экранов. Особенно много среди репертуара этого месяца разного рода инди-фантастики.
Итоги фестиваля подведены, красная дорожка прошла, но как это водится в случае Московского кинофестиваля, они нас как раз мало волнуют. Куда интереснее всё то, что происходит в кинозалах, отыскать те зёрна истины и высокие творческие порывы, которые можно было найти на афишах «Октября», и которые на самом деле составляют суть любого большого кинофорума. Завершающий обзор посвящён разнообразным историям про любовь, любовь как вполне телесную, так и в каком-то высочайшем смысле этого слова.
