Не секрет, жанр политического детектива как источник больших доходов давно умер или, по крайней мере, лег в глубокую кому. Так что сам он уже вполне редкость в кинотеатральных палестинах. Случающиеся выстрелы принадлежат всё чаще любопытным симбиозам авторского подхода и кассовой ориентированности, оставляющим больше трепетать любителей кино, чем законопослушных граждан. «Игры власти», у нас получившие столь же громкое, сколь и пустое название «Большая игра», на некоторое время возвращают назад в прошлое, во времена экранизаций Джона Гришема. Делают это, причем, беспретенциозно и чертовки ловко.
Для затравки: лощёный, пытающийся прижать одну нехорошую корпорацию конгрессмен разрыдался перед миллионами налогоплательщиков, узнав о попадании своей подчинённой под поезд в метро. Кто виноват, что поезд стал убийцей? Почему большой серьезный дядька разрыдался в прямом эфире? Скандалы, интриги, расследования. Тем временем, его старый друг, потертый журналюга, собирает материалы для рядовой статейки про полуторное убийство, в перерывах отмахиваясь и «захрюкивая» (с) штатную блоггершу да перекидываясь старпёрскими шуточками с редактором. И, разумеется, все они позже оказываются в одной большой лодке со скандалами, интри… ну, вы знаете.
Поначалу, следуя канонам правильного (читай, избитого) политического детектива, «Большой игре» удается привлечь к себе внимание отнюдь не интригой, долгое время прикидывающейся пареной репой, а вроде совершенно вторичными вещами. В кои-то веки в мейнстримной картине диалоги и вообще сценарий как-то не чураются — с точки зрения хронометража — лишних реплик, фразочек, сцен, без которых можно было обойтись без травм для сюжета.
Ироничные шуточки, частенько специфично журналистские, не менее журналистские бытовушные проблемы «что печатать», «что разрешать печатать», «надо срочно печатать», актуальные, но мало понятные для масс подколки и кивки в сторону блогов и смерти печатных СМИ. Частенько, да, хотя не настолько, чтобы почти всё, и не настолько, чтобы «только для понимающих». Когда вместо одной реплики нам выдают пять. Когда некоторые персонажи вроде офицера Брауна — вообще так, для парочки забавных сцен. Любопытно, но необязательной сценарной «воды» недостаточно для заметных провисаний, но достаточно, чтобы придать какое-то чувство сопричастности, увлекательности и некой глубины даже. Дает возможность увидеть за детективом личности, а не наборы клише.
А на первом плане человеки тут очень даже характерные да амбициозные. Благо, есть что играть и есть кому играть. Но вот солирует вполне справедливо даже не политик Аффлек, занимающий немало нашего внимания, а крупноватый волосатый хиппи-журналист, настолько колоритно изображённый Кроу, что совершенно не обращаешь внимания на шаблонность того изначального образа одинокого побитого койота-раздолбая, из которого он вышел и сразу вошёл.
Расселовский Кэл — не доморощенный Джеймс Бонд, он теряется, встретившись с убийцей, не чужд сарказма и увлечённо, с упрямством втягивается в распутывания заговоров, заигрываясь в копа, неумело балансируя между мыльными дружескими отношениями и работой. Пожалуй, только в этом, в героях, сплошь и рядом друг с другом повязанных дружескими, начальственными, родственными, любовными связями можно угадать сериальное прошлое Кэла Макэффри, Стивена Коллинза и прочих.
Маленькие дела и маленькие события перерастают в большие сенсации, первые полосы и головные боли для всех участников расследования. Это то, к чему мы давно приучены, что предугадываем и чему не удивляемся. Два часа кучка сценаристов намеренно ведёт нас по предсказуемой дорожке к не менее посредственному финалу, но перед самым финишем хитро подмигивает, ногой с разворота разбивая ваши ожидания. Не без отступнических недомолвок, но… как чертовски ловко!
Когда в руки Рона Ховарда попадает параноидальный текст Дэна Брауна, последний может быть уверен — главным городским сумасшедшим на проекте останется он сам. Режиссёр же будет методично и даже ласково, подобно опытному психиатру, уговаривать пациента не буянить. Вот, смотри, воркует он, всё почти как в книжке. Чтобы показать дэнобрауна в кино, надо самому быть таким же дэнобрауном, с известной дозировкой сумасшествия в глазах и фанатиченым блеском в них же. А иначе какие наши разоблачения.
Отзывы: [79]
Чего-то в этой истории не хватает — то ли залихватского хулиганства и весёлого абсурда, как у Коэнов, то ли иронии с элементами сказочного экшена и весёлой слезы, как e Содерберга, то ли бурной перестрелки после семейного ужина, как в «Мистере и миссис Смит». В итоге интрига проста, да она и по сути строилась на личных отношениях героев Оуэна и Робертс, потому ход развития сюжета так же очевиден, как величие римского Колизея. Гилрой не справился со смешением тех жанров, которые сам выбрал.
Перекинувшись изящными реверансами с последним Бондом, Тыквер таки вручит главному герою пистолет и даст возможность вершить голливудскую справедливость. Но лишь для того, чтобы окончательно доказать всю беспомощность одного человека перед Системой, в сердце которой работает вечный двигатель. И единственное, что у него есть — выбор. Отвернуться от своих идеалов, закрыть глаза на правду и жить спокойно или сжечь мосты, взять в руки оружие и бежать творить свою маленькую справедливость.
Отзывы: [16]
Если не заворачивать себе голову излишней фантастикой, кино у Макгигана вышло именно такое: динамичное, необычное и мало похожее на серийную жанровую продукцию. Пройдя по самому краю би«-муви», и не избежав сюжетной путаницы, режиссёр всё же снял занятное кино с вменяемыми героями и даже не без зрелищности. Да и персонажи вышли живописными, а главное очень живыми. Телекинетическая же перестрелка с помощью летающих в воздухе пистолетов смело может быть записана в новинки жанра.
Отзывы: [9]
Кино примечательно тем, что выполнено в манере классической комедии, когда каждая реплика усиливает комичность ситуации, а любая мизансцена добавляет диалогам остроты, пикантности и делает их смешнее и выразительнее. На экране действие и диалоги слились в едином стремлении рассмешить зрителя, развлечь его. Получилось весело, динамично, с допустимой долей непристойностей, окутанных алкогольным дурманом. Остаётся выпить за верных друзей жениха и за Лас-Вегас, где пьют не чтобы забыть, а чтобы вспомнить.
Отзывы: [12]
Конкурсная программа оказалась в хорошем смысле тенденциозной. Всем как-то дружно надоели походы вокруг Кремля с ночёвкой у храма Христа-Спасителя, на экране — сплошная провинция и никакого переписывания историй. На экране лишь сиюминутная частная жизнь простых советских граждан. По фестивальной программе стало окончательно ясно, что кончилась эпоха «новой драмы». Экранизированный театр больше не работает, и это хорошо. «Кинотавр» снова уточнил, что такое кино.
Главная проблема, с которой сталкивается зритель, это отсутствие всякой меры. Совершенно замечательные, резиновые до омерзения, до ванноутятной консистенции пришельцы, восхитительный антураж «Планеты обезьян» и совершенно непревзойдённые в своем идиотизме динозавры-тирексы — на это решительно стоило бы взглянуть, если бы режиссёр добавил бы к этому хоть каплю здравого смысла. Но, кажется, он остался в параллельном мире. Совершенно затерянном.
Отзывы: [13]
Видно, насколько актуальна в нашем сегодняшнем кино просто «живая жизнь». Идеи, сюжеты, приключения, как оказалось, всё только портят, мутят, клевещут на действительность, а она сама по себе не так уж и плоха. Без всякого евроремонта, иномарок и дизайнерских вещичек кино может быть либо живым, либо мёртвым, как в романе советского классика про Вторую мировую. Очередная «идея антигламура» ему тоже не нужна — нужны лишь нормальные человеческие лица и нормальное человеческое поведение.
Весной традиционно богат жанровый ассортимент выходящих фильмов. Тяжёловесы-блокбастеры, мультфильмы, душевные музыкальные комедии и культовые кинокомиксы. И все они — неиссякаемый источник отличной киномузыки. Продолжаем нашу регулярную рубрику «Лучшие саундтреки прошедшего сезона». Как обычно, будем двигаться согласно хронологии выхода фильмов в российский прокат.
