Изабель Койшет экранизировала роман Филипа Рота, неоднократного нобелевского выдвиженца. Радость уже в том, что премию он теперь вряд ли получит. Разоблачение выдвиженца невольно, но уникально. Ведь если наш век чего-то не переносит, так это гуманитарного подхода к войне полов. 11 сентября показало, что либо гуманность, либо война, третьего не дано, сексапила это тоже касается, а в романе очередной профессор нью-йоркской литературы соблазняет очередную кубинскую студентку.
Старик прекрасно устроен, давно разведён. С сыном — плохие отношения, с приятелем — хорошие. Из прежних студенток имеется постоянная любовница, но он всё равно соблазняет «новую корову», и это ещё повод для рефлексии. «Нам не дано предугадать», «всех утопить», «вернись, я всё прощу»... Рот, вероятно, хотел написать покаянный «роман о девочках». Только стареющая Койшет снимала гневный «роман о мальчиках». Взглянув на старика со стороны, она вместо его рефлексии получила свой пафос пустого места. Тут попал бы любой — сэр Кингсли, сэр Гилгуд, сэр Оливье или просто Кин.
«Все мужчины трусливы», «они врут всегда, в отличие от женщин, врущих по необходимости», «дружбы между мужчиной и женщиной быть не может». Сплошные пословицы и поговорки. Невдомёк ни понятие «собирательного образа», ни «опыт, сын ошибок трудных». При этом происходящее не назовёшь такой уж агрессивной глупостью, подчас мелькают забавные наблюдения, и вся первая половина достаточно жива, в отличие от второй. Но и здесь парадокс — жива она только благодаря неисчислимым нонсенсам, которые в экранизации вышли на первый план.
Артисты минимум лет на десять старше своих персонажей. 65-летний Кингсли играет 55-летнего «рассказчика», 34-летняя Пенелопа Крус — 24-летнюю студентку, да и 50-летней Патрисии Кларксон должно быть не больше сорока, иначе даты не сойдутся. Но при таком раскладе главное впечатление весьма своеобычно. Это, вот, как седая волосатая грудь знаменитого артиста касается нежной кожи незнакомой ему знаменитой артистки и он своими губами лобызает её молодой коричневый сосок. Как артист себя чувствовал? А она? Они, что, ниже рамки кадра были в металлических доспехах? Так же как не играли на пианино, на котором вроде играли? Члены — отдельно, клавиши — отдельно?
Персонажи практически отсутствуют, хотя грудь Пенелопы в дальнейшем становится роковой. Но Рот сочинял роман, как, будучи профессором, трахал девочек, цитируя Льва Толстого, а Койшет снимает кино про высокохудожественность траха. «Маха одетая», «Маха обнажённая» — в этой войне интеллектуалы, не цитирующие Великого Старца, не берутся в расчёт. Хотя уже Набокова в «Лолита» тошнило от бунинских «Тёмных аллей», а рассудила их подопытная крыса, умершая от голода, когда ради корочки хлеба не оторвалась от секса, вовсе не будучи боттичеллиевской Венерой. Хотя слава богу, что крыса сдохла, при том что смерть — это вам не хухры-мухры. Но в чём новизна поэтики Койшет, если, в отсутствие блоггеров и мобильников, она тоже занята лишь саморазоблачением?
Третье несовпадение — грубо говоря, рост. Даже «верный друг» Деннис Хоппер повыше будет, чем Кингсли, и, когда Круз надевает каблуки, фотографируй хоть с табуретки — всё равно не поможет. Даже если числить происходящее по разделу «Сладкого ноября», «Осени в Нью-Йорке», «Истории любви» или «Посвящается Стелле» (был такой шедевр, никто его не помнит, а детство свято) — ничего тут не сладко, когда они мучительно пытаются вписаться в кадр на равных. Одна ёжится, другой тянет носок.
Четвёртое: всем есть, чего играть, а Кингсли нечего. Хоппер — блеск, особенно в инсульте: поцелуй с другом он явно сам придумал. Стриптиз Кларксон вызывает зависть и светлую память о «Собачьей жаре». Мелочи, атмосфера на месте — всё, чем Рот живет «снаружи», Койшет «вобрала в себя». Но «рассказчик» — беда. Совершенно чудовищная вторая половина — на его совести, и только самый последний чудовищный кадр — на совести режиссёра.
Главным выразительным средством в игре девушко-бабушек стал визг и тупые возгласы. Куда смотрел сценарист, заставляя своих великовозрастных героинь вести себя, как капризные тридцатилетние дамочки с расшатанными нервами? Хочешь снимать фильм про сорокалетних — пожалуйста. Только пусть их поведение и характеры хоть чуть-чуть будут соответствовать возрасту. А то девочки заигрались в песочнице, замки-то там строят, а песочек уже не из цветных ведёрок Dolce & Gabbana сыплется, а из них самих.
Отзывы: [40]
Романтическая часть картины не только минимализирована, но известна ещё до знакомства главных героев, то каждый зритель автоматически превращается в человека, который «слишком много знал», а удовольствие это небанальное: стопроцентно быть в курсе, над чем должен смеяться и чему сопереживать в ближайшие полтора часа. Кино — искусство тиражируемое, но касаться это должно исключительно возможности печатания кинокопий, а не методов создания фильмов. Голливудские продюсеры, очевидно, считают иначе.
Отзывы: [19]
Старые добрые фильмы. Их хочется пересматривать снова и снова. И каждый раз они неизменно дарят радость и тепло. А вот если вы циничный, расчётливый, жадный, беспринципный продюсер, то вы их вообще не смотрите. Вы снимаете на них римейки. Всего по одному разу. Впрочем, большего им и не надо. Конечно, чужим умом жить не запретишь, но волна таких вот нелепых, вульгарных и далёких от объектов подражания опусов, захлестнувшая отечественное кино, явно тревожит. Беда с этими римейками.
Отзывы: [15]
Бравурный гимн олдскулу, историям о смельчаках, выбирающих билет в один конец, и детским играм в солдатики, исполненный на пресловутой флейте водосточных труб. Он никогда не станет рядом с «Грайндхаусом», а лишь, собрав коллекцию ругательных отзывов, уйдёт в забвение, на полки весьма редких любителей, как и собрат по несчастью «Небесный Капитан». Потому что «Хроники» придутся по душе только тем, кому чужд даже крошечный снобизм, и кто любит кино так же, как любит его сам режиссёр.
Отзывы: [19]
Август — месяц доигрывания. Из всего богатства летних блокбастеров благодаря сложным расчётам прокатчиков до конца сезона дожили считанные наименования, в остальном же репертуар состоит из раздолья местами узкожанровых, а местами просто мало кому интересных фильмов, которые жалко отдавать на не слишком хлебную осень. На фоне такого неожиданного разнообразия отдельные широкопрокатники выделяются особенно выгодно, тем более что среди них — главная пермьера чуть не всего 2008 года.
Обернув и так хромающий сюжет грязными бинтами штампа, напичкав никуда не ведущим и кургузым психологизмом, режиссёр третьей части Роб Коэн сотворил невозможное. Он убил очередную «Мумию». Семейству О’Конелл в предыдущих сериях потребовалось для этого немало времени и усилий. А дружище Коэн сделал это легко и без напряга. Сама по себе идея столкнуть две мертвецкие армии, может, и неплоха. Однако когда на поверку вояки с обеих сторон рассыпаются от одного прикосновения, это выглядит как война снопов соломы.
Отзывы: [73]
Ни зелёных человечков, ни, что особенно небанально, особой мистики в фильме так и не отыскивается. Вернее, есть мироточивый педофил, но его деяния так тщательно развенчиваются сценарием, что под конец становится понятно только одно — есть исчезновения, есть загадочное успокоительное для собак, есть мутный мужик на траке, нет главного — ни марсиан, ни «правды где-то рядом». В итоге загадка не просто оказывается недостаточно «иксфайловой», она оказывается не такой уж загадкой.
Отзывы: [51]
Главная Книга — полное разоблачение папы, семейного тирана. Вот она выйдет, и аз воздам, а пока разберусь с мамиными бумагами, почитаю чужие письма. Страшное дело, вдруг выискал, что у нёе в последние годы была тайная личная жизнь. Видимо, в детстве очкарик запамятовал, что мама папу терпела, пока дети росли. Но неужто, когда они выросли, она такое посмела? «И башмаков не износила», пока очкарик уехал, учился, работал, женился, развёлся — а всё туда же, кого-то завела.
Отзывы: [2]
Если первый «Хеллбой» не страдал особой логикой и держался на юморе, то ко второму фильму Дель Торо подошёл уже с остро отточенным умением создавать на экране цельный мир. Результат оказывается завораживающе красивым, замечательно смешным в одних местах, захватывающе динамичным в других и очень добрым в целом. Визуальное богатство, разворачивающееся перед нами, с одной стороны радует глаз разнообразием и цельностью, с другой — заставляет нас, не веря глазам, нервно поглядывать на счётчик бюджета.
Отзывы: [60]
