С каждым новым фильмом С. Крэйга Залера усиливается ощущение, что развлекательная составляющая «Костяного томагавка» была для него в чём-то аномальной, и вызвала не вполне корректные ожидания. Неспешные, богатые, остроумные диалоги, которыми обменивались там приятные герои, в «Драке в блоке 99» и «Закатать в асфальт» уступили место репликам, в основном делящимся на витиеватые обращения, которые никогда не состоят из двух слов, если могут из пятнадцати, и мрачный сарказм. Персонажи Залера звучат интересно, но и в растущей степени похоже друг на друга, а выразительность их речи нередко идёт вразрез с приземлённостью их мира. «Асфальт» можно назвать первым фильмом режиссёра, который сильнее в свои бессловесные минуты — тем более что он и первый визуально красивый, и это отнюдь не противоречит суровости его видения мира.
«Томагавк» и «Блок 99» длились 132 минуты каждый; здесь Залер спокойно накидывает ещё полчаса, даром что почти всё действие происходит в течение нескольких дней, — один из нескольких знаков того, что, к лучшему и худшему, это его самое бескомпромиссное кино. Его персонажи, как и прежде, являются путешественниками, проходят путь от сравнительной цивилизации к богом брошенному месту, где происходят кошмары. Впервые они не находятся ни в прошлом, ни в заключении, но разница не такая значительная. Открытый, свободный мир налагает свои оковы, и, какими бы безлюдными ни казались пространства, тебя снимут, покажут по новостям и отстранят от работы, стоит тебе вжать лицо наркодилера-мексиканца в ступеньку пожарной лестницы.
В «Блоке 99», чей главный герой с крестом на черепе и огромным американским флагом перед домом вынужденно ломал кости чёрным и мексиканцам, а садистом-акушером был деловой азиат, Залер начал открыто заигрывать со своими критиками, подвигая их на обвинение его в расизме, и в «Асфальте» это продолжается. «Политика повсюду», жалуются персонажи, и в силах режиссёра убрать её с первого плана, но он сам тратит время на вставных чёрных хулиганов и шефа полиции, ворчащего про политкорректность и охоту на ведьм, чтобы минуту спустя указать превысившему полномочия копу на ценность сострадания. По Залеру, — его фильмы «не сходятся сами с собой», — но здесь такая непоследовательность не является продуктивной, в отличие от последующего взаимодействия героев, основанного больше на поступках и интересах.
Фильму требуется почти час, чтобы начать работать в полную силу; его монотонность и пошаговость, как обычно у Залера, обретают эффект и вес, когда персонажи находят конкретную цель и приступают к её методичному выполнению. Здесь целью становится ограбление ограбления, и режиссёру хватает таланта сделать каждую его минуту затягивающей, особенно когда процесс сводится к молчаливому наблюдению, слежке на ночных улицах и догадкам. Его фаталистичный настрой, между тем, остаётся таким же непреложным, как свет фар в темноте, что он доказывает, устраивая посреди фильма — и это его самый тяжкий во всех смыслах творческий ход — целую садистскую короткометражку с Дженнифер Карпентер в главной роли.
После полутора с лишним часов стабильной, контролируемой эскалации, наградой за терпение становится событийность — антигерои против полноправных монстров, детали ведения военных действий между обитателями легковушки и фургона, внезапные вынужденные союзы и конфликты. И подобно тому, как «Блок 99» сделал из Винса Вона машину для убийства, «Асфальт» представляет зрителю непривычного Гибсона — старого, сдержанно-сурового, по-прежнему способного держать на себе внимание в любой ситуации. Его преданность роли затмевает собой его мета-кастинг («Я не политиканствую и не меняюсь со временем, а это, оказывается, важнее, чем хорошая, честная работа»), политический и настроенный спровоцировать сам по себе.
По завершении встаёт уже знакомый вопрос: что со всем этим делать после того, как оно позади, и нужно ли что-то делать вообще? Залер уникален в том смысле, что никто больше не делает своей миссией настолько длинное и одновременно прямолинейное жанровое кино, постоянно интригующее в своём движении к неизвестному пункту назначению, но не оставляющее по дороге глубины в технике или в характерах, к которой можно было бы с пользой вернуться. То, что он предлагает зрителю сейчас — стоящие путешествия в один конец, единичные обряды. Как и в случае с любым методичным процессом, теперь остаётся только ждать следующего шага.
