Гоголь. Страшная месть:

Гоголь. Страшная месть: Уходит, но не прощается

«Гоголь. Страшная месть» начинается и завершается похоронами. Хоронят сначала Гоголя, потом второстепенных героев, а в самом конце — свою совесть. Это ещё две, теперь уже последние серии несерьёзного детективного телесериала, который волшебным образом не провалился в кинопрокате, а даже наоборот.

Новая часть целиком про основной сюжет и не отвлекается на переосмысление классических гоголевских историй типа Вия. Однако воды меньше не стало. Кино полчаса тратит на дешевые сопли по Гоголю, как будто не плевать, и тщетно пытается одновременно драматизировать и нагнетать обстановку. А потом сразу переходит на козыри — смешные, дурацкие, но иногда неожиданные. Эта внезапность достигается наглостью и циничностью. Как будто фантазию сдерживал только бюджет. Герои умирают несправедливо резко и мимолётно. Актёры падают с удивлением на лице, и на секунду им даже сочувствуешь: никто не знал, что с ними делать после развязки, поэтому их тупо убрали.

Сериальность по-прежнему лезет в глаза, разумеется. Дешёвый звук, ужасный грим, кошмарные костюмы, экономная съёмка большинства сцен, то есть в трёх с половиной декорациях. Это снова пытаются смягчить редкими красиво нарисованными задниками и срочно улучшенными спецэффектами, но кино от этого только больше разваливается. В пределах одной сцены показывают и дорогое фэнтези, и малобюджетный трэшак. Каждый раз, когда появляются эпичные панорамы или, господи, вылитое Око Саурона, это смотрится не круто, а жалко.

Воруют тоже нагло и много, но жалко. Всадник в своём максимально нелепом костюме при свете дня и в боевых сценах реально смешной. Стыдно такое показывать. Что за Саурон — вообще непонятно, объяснять никто не будет — он просто был нужен.

История про двух сестёр тоже нелепа. За 5 минут и несколько сюжетных дней тебе пытаются рассказать трагическую историю любви и предательства. Разумеется, в неё никак не поверить. Увидела сестрица красивого воина, поцеловала его и влюбилась сразу, забыла про всё, про отца мёртвого, про сестру живую, и сразу кровная месть, давай драться, за любовь, за всё плохое! Можно представить, что на бумаге, в пересказе это смотрелось терпимо, но на экране получился поразительный идиотизм. Причём на фоне всего краденого: и тренировочная драка на мечах между сёстрами, и обрыв на скале, и сами скалы, и снег, и реплики все, и даже воздух. Конечно, интересно переметнуться из сонной лощины Диканек, из этого римейка советской «Собаки Баскервилей», в непонятное фэнтези, которое то ли славянское, то ли скандинавское, то ли толкиеновское, но хотелось бы переметнутся просто в нормальное кино. А не из пародии в пародию.

Но нормальным «Гоголь» не может и не хочет быть. Он хочет быть мейнстримным, увлекательным и прикольным, но понимает это по-своему. Он плевал на адекватность, оригинальность и уместность. Чем ближе к финалу, тем больше срывает башню. Чем больше твистов, тем лучше! Больше ада! Одна битва ведьм за другой. Какие-то тайные общества. Персонажи умирают, воскресают и умирают снова. Все фрики сбегаются в один зал и режут друг друга, чтобы в конце распрощаться, но не до конца, потому что зритель продолжает массово ходить и смотреть эту дичь. А Цекало, Баранов и все остальные только рады набрасывать. Они шутят про Лигу Выдающихся Писателей, но шутят только пока. Они ещё могут вернуться. Зло всегда возвращается.