Мартин Скорсезе — человек с киноаппаратом

«Я бы хотел пожелать всем своим коллегам хоть раз в жизни поработать с Мартином Скорсезе». Замечательный актёр Дэниел Дэй-Льюис знает, о чём говорит: он дважды снимался у режиссёра, чьё жизнеописание можно было бы начать с упоминания их совместных картин: эпоха невинности Скорсезе прошла в окружении банд Нью-Йорка. Марти родился 17 ноября 1942 года. И, кажется, совсем недавно воскликнул: «Скоро мне исполнится 60 — и я почти привык к самому себе!»

И вот незаметно приблизилось семидесятилетие, мимо которого «параллельный монтаж» не может пройти по двум причинам. Во-первых, мало найдётся в мире людей, кто с таким же трепетом относится к истории кино и обращается к классическим фильмам в своих художественных картинах, в частых беседах со зрителями на кинофестивалях, в интервью, в документальных фильмах. Во-вторых, влюблённый в кино Марти — прекрасный режиссёр. Благодаря ему мы можем не только с восхищением и лёгкой грустью вспоминать о далёких временах Золотого века Голливуда: Марти нередко преподносит нам самый лучший подарок из тех, которые режиссёр может подарить киноманам — уникальную возможность быть современником хорошего фильма, прийти в кино и понять, что соприкоснулся с настоящим произведением искусства. А ведь сегодня это такая редкость. Скорсезе делает нас современниками хорошего кино и в то же время ни на минуту не даёт забыть о славном прошлом синематографа. Такой у него получается параллельный монтаж собственного режиссёрского дара с талантом и достижениями его великих предшественников. Сегодня читатели Кинокадра пройдут по длинному и интересному пути Скорсезе-документалиста. Для самого Марти это путешествие началось много лет назад в итальянском квартале Нью-Йорка.

Феличита маленького нью-йоркца

Многочисленные отпрыски итальянских иммигрантов могли заниматься чем угодно: помогать родителям-мясникам, подрабатывать в цветочных лавках, продавать фрукты, играть в мяч, ходить на воскресную мессу, но ничего не предвещало, что один из них когда-нибудь станет кинорежиссёром, получит множество наград и прославится. Тогда весь мир ребят заканчивался на их улице — густонаселённой, всегда шумной, чаще весёлой и лишь порой грустной. Это была настоящая Маленькая Италия, поэтому страсти здесь всегда кипели нешуточные. Юный Марти далеко не всегда мог принять активное участие в бурной жизни улицы и своих сверстников. У мальчика была кличка Марти-Таблетка, потому что он должен был регулярно принимать лекарство от астмы и всегда носил таблетки с собой. Одним из немногих доступных развлечений было кино, куда Марти ходил с братом, отцом, мамой, а когда подрос — в гордом и счастливом одиночестве. Кино навсегда стало его самым большим увлечением, главным источником вдохновения в жизни и будущей работе.

Кэтрин Скорсезе любила жизнь, классические итальянские соусы и некоторые жанры кино, которые не всегда приветствовала Католическая церковь, например вестерны. А посмотреть их Кэтрин очень хотела, поэтому с удовольствием пользовалась возможностью отвести в кино сына: так они отправились на фильм Кинга Видора «Дуэль под солнцем»; и четырёхлетний Марти получил одно из самых ярких киновпечатлений детства. Яркие цвета, бурные чувства, оглушительные выстрелы — это был удивительный, полный приключений мир — там был простор для жизни и фантазии, чего порой так не хватало маленькому обитателю всегда переполненной людьми квартирки родителей.

Скорсезе вспоминал: «Я вырос в доме номер 232 на Элизабет-стрит. Туда приезжали люди из одного сицилийского городка, так что скоро он сам стал маленькой Чирминой — это очаровательный город недалеко от Палермо, откуда была родом мамина мама. А через улицу стоял дом 241, и там было то же самое, только люди приезжали из Полицци Дженероза — это тоже недалеко от Палермо, только повыше в горах. Оттуда родом был отец отца. Эти два дома стояли друг напротив друга, но мама рассказывала, что когда она только познакомилась с отцом, у них была проблема: они были разной национальности. Так и сказала — «разной национальности», хотя они просто были из разных итальянских городков».

Мамма миа!

Скорсезе любил свою многочисленную семью, в жизни которой было всё: и тяжёлая работа, и праздничные застолья, и шумные ссоры, и бурные примирения, порой непонимание, чаще — готовность помочь друг другу в трудную минуту. В 1974 году Скорсезе снял своеобразное посвящение семье — документальный фильм «Итало-американец». Главными героями картины стали родители режиссёра: Кэтрин Каппа и Чарльз Скорсезе. Его первым именем было Лучано, но кого в Америке интересуют такие детали?.. К нему всегда обращались только «Чарли». Родители Скорсезе предстают на экране людьми исключительно колоритными, с железным характером и замечательным чувством юмора. Они рассказывают сыну историю своей жизни в Америке, а Марти задаёт вопросы о фирменном мамином соусе, о дедушке с бабушкой и их переезде в США…

К документалистике Скорсезе обращался не впервые. Ему довелось поработать ассистентом режиссёра и монтажером на съёмках знаменитой картины «Вудсток: три дня мира и музыки» (1970). Этот запечатлённый на плёнке всплеск музыки, любви и свободы был удостоен премии Оскар в категории «лучший документальный фильм». Скорсезе, работая над ним, получил бесценный опыт и в том же 1970-м снял свой первый полнометражный документальный фильм «Уличные сцены», посвящённый протестам против войны во Вьетнаме. Хроникальные кадры массовых антивоенных акций в Нью-Йорке и Вашингтоне, интервью протестующих, комментарий самого Марти — фильм был весьма злободневен и выражал настроения, царившие тогда в американском обществе.

И всё же именно во втором своём фильме «Итало-американец» Скорсезе сформулировал для себя суть документального кино и позицию в нём автора. Позднее Скорсезе скажет: «Для меня грань между художественным и документальным фильмом весьма размыта. В основе того и другого — история и тот, кто её рассказывает. Самое главное — это личность рассказчика. И здесь важен твой режиссёрский подход: ты либо просто фиксируешь историю, либо интерпретируешь её. Я иногда занимаюсь и тем, и другим. А ведь стоит тебе интерпретировать историю, и уже получается художественный фильм». Собственно говоря, Мартин всегда занимался художественной документалистикой: в каждом фильме он по-разному подходил к возможности интерпретировать материал, но его влияние на происходящее на экране всегда было ощутимым.

В «Итало-американце» Мартину повезло с главными героями: его родители так обаятельны и харизматичны, они так живо и с удовольствием рассказывают реальные, а порой и украшенные фантазией истории о жизни семьи, что с их участием можно было бы снять много фильмов, которые, несомненно, имели бы успех у публики.

Никогда не злите итальянского кавалериста

На экране оживает мир Нью-Йорка начала двадцатого века: мы будто видим истории тысяч итальянцев, которые пересекли океан, мечтая начать новую жизнь в далёкой стране: их будни — это тяжёлая работа, но вечером они возвращаются домой в свои тесные комнатушки на Элизабет-стрит, наливают бокал красного сухого вина, и их жизнь вновь наполняется надеждой и тихими домашними радостями. Постепенно жизнь налаживается, и появляется уверенность в завтрашнем дне, а её они были напрочь лишены на Родине.

В умении, рассказывая историю своей семьи, поведать о судьбах целого поколения итальянских иммигрантов проявился режиссёрский дар Скорсезе. В этом и во всех последующих своих документальных фильмах он неизменно шёл от частного к общему, от истории личности, человека — к истории поколения. Каждый раз индивидуальная история становилась яркой деталью в мозаике жизни современников главного героя картины. И его судьба не была иллюстрацией эпохи, не была чем-то типичным, происходящим со всеми сверстниками героя — это была яркая, живая деталь, выражающая саму сущность времени. Герой документального фильма Скорсезе воплощает дух и страсть времени. Это всегда визуализированная атмосфера эпохи, и при этом — очень личная, частная история человека, о котором снято кино.

Вот мама Скорсезе рассказывает о том, как познакомились её родители: отец был кавалеристом и однажды участвовал в параде, который проходил в родном городке его будущей жены. Мама стояла на балконе и приветствовала статных красавцев из кавалерии. Её балкон располагался так низко над землёй, что она могла дотянуться до любого из проезжавших мимо офицеров. Но понравился ей только один — за него она и вышла замуж. Молодой муж считал, что будущее у них есть только в Америке, поэтому вскоре перебрался в Нью-Йорк, куда настойчиво звал жену, но она боялась плыть на корабле. Муж долго ждал и уговаривал, пока однажды не потерял терпение, пригрозив жене разводом, если она тут же не сядет на корабль. Молодая женщина больше не мешкала ни минуты: в Нью-Йорке у них действительно началась новая жизнь.

Проведя в Америке несколько десятков лет, дедушка Скорсезе так и не выучил английский. Но однажды решил получить американское гражданство. Подавать официальные документы в муниципалитет он отправился с девушкой, которая должна была выступить в роли переводчика. Чиновник укоризненно взглянул на бывшего кавалериста: «Что ж это вы, мистер, столько лет в Америке и не удосужились выучить язык». Барышня перевела тираду чиновника. Дедушка Скорсезе усмехнулся и сказал на чистом английском несколько таких слов, ясности и выразительности которых позавидовал бы даже мистер ярость Голливуда «итс факинг дистрэктинг мэн» Кристиан Бейл. Выругавшись, дедушка развернулся и ушёл. И американское гражданство ему всё-таки дали.

Очевидно, что все члены семьи Скорсезе были темпераментны и чрезвычайно артистичны. Его мама Кэтрин даже снималась в кино — и не только в фильмах сына. Роли у неё были эпизодические, но всегда яркие — возможно, самая известная из них — мать Томми в «Славных парнях» Скорсезе.

Альфред Хичкок — человек, который слишком много знал о кино Надежда ЗАВАРОВА Голливуд всегда проявлял определённую долю безразличия к тем грёзам, которые появлялись на свет за пределами калифорнийской фабрики. А кинокадровская рубрика, напротив, открыта всему разнообразию мира кино. Поэтому новый выпуск «Параллельного монтажа» посвящён Альфреду Хичкоку и одному из лучших его фильмов британского периода — картине «Леди исчезает» 1938 года. Это было славное время, когда голливудские студии, гонорары и звёзды были большими, но Хичкок ещё об этом не знал и спокойно снимал кино в Англии.

Чжан Имоу и Чэнь Кайгэ: Инь и Ян китайского кино Евгений КРЕМНЁВ Многоликий китайский кинематограф, в разное время представавший то в образе сурового Брюса Ли, то несерьёзного Джеки Чана, своим сегодняшним обликом в немалой степени обязан «пятому поколению» китайских кинематографистов, сделавших всё возможное, чтобы мир мог взглянуть на китайское кино с самых разных ракурсов. И основная заслуга принадлежит «молочным братьям» этого самого поколения: Чжану Имоу и Чэню Кайгэ. Когда-то начинавшие вместе, но разошедшиеся в итоге в разные стороны, они стали своего рода «антиподами», отражающими всю противоречивость загадочной китайской культуры.