Томас Альфредсон снимал себе в своём Стокгольме телемувики, пока однажды не снял оригинал «Впусти меня», за что был тут же завален с ёлки золотыми арбузами. С разбегу в Голливуд за такое зовут не всегда, но скорейший римейк к тому явный сигнал. Правда, уже год как ему прочат ворнеровский «Ларклайт», но поспешать в таких делах стоит медленно. А пока подшустрившие европейцы отдали шведскому самородку британскую шпионскую нетленку семьдесят-лохматого года. По сути, на проект брали стилизатора, а не режиссёра, но это никого, включая самого Альфредсона не смущало, делов-то, перенести на экран работу лучших в мире (то есть — британских) художников-постановщиков, нагнесть саспенсу как в «летмиине», справиться с наплывом звёзд в кадре, и миссия выполнена.
Собственно, с первого же кадра «Шпионом» можно любоваться, не отрываясь на детектив вовсе, благо он так равномерно размазан по хронометражу, что про него временами благополучно забываешь.
Пиджаки, типажи, телефонные будки, звукоизолорованные комнаты посреди Цирка, полёты в Стамбул и обратно, странные учителя физкультуры, словно сбежавшие из мультсериала «Домашнее видео», бесконечные стеллажи с лежалым картоном, явочные квартиры, ничуть не изменившиеся со времён миссис Хадсон, спрятанные в люстру микрофоны, советские атташе, всё это так мило и прекрасно, что в этом всём к какому-то моменту тонет не только зритель, но и сам режиссёр.
Покуда в сценарии формально происходит лишь знакомство со списком «сапожников и портных» и закручивание сути детектива, на самом деле на экране не происходит вовсе ничего.
Персонажи хотят, разговаривают, переглядываются, спорят, упрекают. Но то, как они это делают и где они это делают, настолько перевешивает то, зачем и с какой целью они это делают, что вдаваться в последнее неохота, кажется, даже самому Альфредсону.
Ну так чертовски хорош Олдман, ну так схематичны все эти шпионизмы и так нестрашен Серый Волк, что когда персонаж Харди вновь появляется в истории и начинает идти по коридору, то в ответ начинаешь пучить глаза — ты явно что-то пропустил, но желания отматывать назад — ну никакого.
Дилемма. С одной стороны кино — прекрасное на грани гениальности, но при этом — зачем там вообще Хабенский? Зачем Ходченкова? А Марк Стронг, он только ради этого выстрела маячил всю дорогу в кадре?
Да и чисто монтажно фильм зачем-то с самого начала представляет собой эдакий альманах, в котором все персонажи равны самим себе, и кто из них в итоге крот — настолько неважно, что сводит скулы. Если бы кротом оказался вдруг сам мистер Смайли — это никого бы не удивило и ничего не поменяло.
Тут ещё дополнительно накладывается уже чисто наша история — кто смотрел «ТАСС уполномочен заявить», тот в Цирке не смеётся. Ну не внушают нам советские суперагенты. Не внушают шведские атташе, стоящие с Брежневым на Мавзолее в стародавней хронике. Генералы с Лубянки как повод для триллера? Три раза «ха».
Но не любоваться всем этим затурканным балаганом не получается. Слишком детально воссоздана эпоха (не в пример тому же «Высоцкому»), слишком точно играют актёры, слишком достоверны идиотские обстоятельства, слишком молодец Альфредсон.
Вот эта парочка зачарованных ужинает, оба ежеминутно стреляют глазками, хлопают ресницами, бегают в пижамах и стеснительно рассуждают о канонах шпионского детектива. В то время как за углом одни изображают гангстеров, другие — Интерпол, а Руфус Сьюэлл зловещим призраком прохаживается в толпе. Пустозвонство и красочное топтание на месте заменяет половину сценария. Когда же две отполированные мебели уезжают в закат, некоторым оскароносцам можно только посочувствовать.
Отзывы: [34]
Главным вопросом фильма была не точность сложнопостановочного ограбления банка, не режиссёрская удача в сложнейшем жанре криминальной драмы (конкуренция тут ого-го), не возвращение в строй Аффлека-сценариста (тут уж какие сомнения), а именно — станет ли слащавый «киногерой» Аффлек главным героем, на котором будет держаться нить повествования не потому, что так написано в синопсисе, а потому, что так будет показано зрителю. Собственно, что Аффлек заматерел, выясняется с первого же кадра.
Отзывы: [10]
Одно дело, когда на экране классическая цепочка — убийство, расследование, суд над виновным. Это придаёт сюжету некоторую условность, превращая детектив в головоломку и удовольствие для зрителя. И совсем другое дело, когда убийца известен и расследование сводится к интеллектуальной борьбе психопата с полицией. Здесь зрителю предстоит погрузиться в размышления авторов о зле, жестокости и психических патологиях — детективный триллер превращается в драму, где речь идёт о тёмной стороне человеческой натуры.
Отзывы: [2]
Отечественное кино, несмотря на «семистудийщину» и прочие унылые реалии нашего кинобизнеса, продолжает жить. Весь год мы вспоминали его то в виде фейспалм-блокбастеров, то в фестивальных ретроспективах, но всё равно довольно много заметных премьер проходило мимо нас, мелькая в паре копий на афишах пары кинотеатров, резонным образом попадая в наш обзор «пропущенного кино». Здесь найдётся место и жанровым малобюджеткам, и претенциозному артхаусу, и просто замечательному кино.
Тяжело угодить всем, тем более, когда в кадре такая личность, как Высоцкий. И совсем героизировать его не стоит. Но данное кино, не будучи так чтобы уж совсем провальным, оказалось настолько никаким, что может угодить разве что совсем уж незнакомому с фигурой Высоцкого зрителю, либо же зрителю настолько нетребовательному и всеядному, что продолжает до сих пор смотреть отечественное тэвэ. То есть такому, к которому привык апеллировать Константин Эрнст. В свете этого и результат — неудивителен.
Отзывы: [114]
Дине Дурбин, одной из самых знаменитых звёзд Золотого века Голливуда, 4 декабря исполняется 90. Она работала в Голливуде двенадцать лет, сыграв главные роли в двадцати одном фильме. Среди её режиссёров были Генри Костер и Фрэнк Борзедж, который снял одну из самых популярных и любимых публикой лент актрисы – «Сестра его дворецкого» (1943). Фильмы Дурбин, полные музыки, юмора, лёгкости и очарования, заслужили огромную любовь зрителей. Дину и сегодня помнят и любят; между тем, она навсегда покинула кино в 1948 году
Декабрь не просто открывает кинопрокатный год, но и является одним из самых ударных месяцев в году. Не то чтобы этому способствовало раздолье праздников, как за океаном, в этом смысле у нас куда заметнее январь, март или май. Скорее декабрь берёт мощной конкуренцией поредевших наших релизов и хошь-не хошь выходящих вместе со всем миром заокеанских предрождественских блокбастеров. В струе этого противостояния мы и приблизимся к вожделенной затяжной ёлочке.
Традиционная осенняя неделя «Нового британского кино» выдалась, пожалуй, не настолько фестивальной в классическом значении, насколько от неё можно было это ожидать – типичных примеров подобного кино практически не имелось, в целом же в программе удобно распределился мейнстрим, артхаус и варианты их смешивания на любой вкус. По итогам действа подобную эклектику нельзя не поприветствовать, какими бы ни были результаты, а они были ничуть не менее разнообразными, о чём ниже и пойдёт речь
В фильме про ограбление от силы треть посвящена собственно ограблению. Небанальный подход к жанру. С другой стороны, это позволяет полнее погрузиться в социальный подтекст, а заодно поржать над феноменальной в своём нахальстве Гэбори и «тренером по воровству» Мёрфи. Очень мило. Впрочем, рано или поздно надо было уже начинать, и тут у многочисленных авторов нашлась в запасе пара гэгов и сюжетных поворотов, которые не просчитывались с первого взгляда, а любой сюрприз в комедии положений — главное дело.
