Спагетти-вестерны: киноманское счастье за пригоршню долларов

Одинокий римский стрелок

Вдохновлённый фильмом «Телохранитель» Акиры Куросавы, Серджио написал сценарий вестерна. Американские картины этого жанра всегда были популярны в Италии. К ужасу итальянцев, в середине 60-х Голливуд несколько охладел к вестернам — их стало гораздо меньше, чем раньше. И итальянские кинематографисты решили не ждать милости от Фабрики грёз и лично заняться массовым производством картин про бравых ковбоев, золото и метких стрелков. В 60-е — 70-е гг было выпущено несколько сот спагетти-вестернов. Незамысловатые сюжеты, бесконечная пальба, скромные бюджеты, съёмки на локациях в соседней Испании — итальянские вестерны были похожи друг на друга и появлялись, как грибы после дождя.

Леоне любил и хорошо знал классические голливудские вестерны. Он был уверен: для его истории Дикий Запад — самое подходящее место. Леоне знал, что сможет создать свой Дикий Запад, который даже будет ярче и интереснее подлинного, да и голливудского. Однако уверенность Серджио абсолютно не разделяли продюсеры. Каждый день он со счастливой улыбкой на лице и сценарием фильма «За пригоршню долларов» в руках выходил из дома, будучи уверенным в успехе, а вечером, получив очередной отказ, хмурый возвращался домой. Только жена поддерживала Серджио: уверенность Карлы в его силах помогала Леоне не сдаться. И однажды его упорство было вознаграждено.

Продюсеры согласились вложить в фильм Леоне 200 тысяч долларов, поставив условие, что он будет использовать декорации и костюмы, оставшиеся после съёмок другого фильма. Леоне с радостью согласился. О том, как режиссёр выбирал исполнителя главной роли, существует несколько версий. Первая гласит: Серджио прекрасно запоминал лица и прямо-таки нутром чувствовал киногению актёра. Однажды он увидел никому тогда не известного Клинта Иствуда, снимавшегося в основном в телевизионных постановках. Клинт показался Леоне прекрасной кандидатурой на роль одинокого стрелка с выразительным взглядом и неизменной сигарой — так появился один из самых знаменитых в истории кино тандемов режиссёра и актёра.

Вторая версия появления Иствуда на экране в знаменитом пончо и ковбойской шляпе более правдоподобна. У Леоне не было денег, чтобы пригласить на главную роль большую голливудскую звезду, например, Генри Фонду. Но Серджио очень хотел снимать именно американца, поэтому он предложил роль Ричарду Харрисону, который активно снимался в Италии — в том числе, и в спагетти-вестернах: «Дуэль в Техасе» (1963), реж. Рикардо Бласко. Но Харрисон от роли отказался, сделав — как он сам потом говорил «свой самый большой вклад в историю мирового кино»: посоветовал Леоне пригласить на роль Клинта Иствуда.

Клинт незамедлительно прилетел в Италию, познакомился с Леоне, с радостью согласился работать над фильмом и отправился со съёмочной группой в Испанию, чьи горы, реки и долины весьма убедительно изображали в кадре Дикий Запад. Все были увлечены работой с Серджио Леоне — режиссёром, который всегда чётко знал, чего хочет добиться в кадре. Его неординарный талант постановщика был очевиден в каждой сцене. Так родился классический спагетти-вестерн «За пригоршню долларов» (1964), за ним последовала картина «На несколько долларов больше» (1965), в которой к актёрскому составу присоединился Ли Ван Клиф. Этому американскому актёру суждено было начать карьеру в голливудских вестернах, а всемирную славу получить благодаря прекрасно сыгранным ролям в фильмах Леоне.

Публика была в восторге, кассовые сборы были так хороши, что продюсеры расщедрились и выделили Леоне на съёмки «Хорошего, плохого, злого» (1965) более миллиона долларов. Американская звезда Эли Уоллак согласился сыграть роль Туко и не прогадал: она стала одной из лучших в его карьере. «Долларовую трилогию» полюбили киноманы всего мира, а режиссёры получили фильм для наследования, цитирования, подражания и восхищения.

Серджио Леоне посчастливилось снимать свои вестерны именно в Европе. Во-первых, здесь было не слышно даже эха американского «Кодекса Хейса», поэтому можно было снимать непосредственно выстрел и жертву смертельной пули в одном кадре. В Голливуде о таком и помыслить было нельзя, а в Италии стрелять на экране можно было как угодно и в кого угодно. Зрители увлечённо и с удовольствием следили за многочисленными динамичными перестрелками. «Собрался стрелять — стреляй — не говори!» Это не просто фраза Туко из «Хорошего, плохого, злого» — таким был режиссёрский подход Леоне к съёмке перестрелок.

Во-вторых, в Италии с Серджио работала замечательная съёмочная группа. Например, на площадке «Хорошего, плохого, злого» режиссёр встретился с одним из лучших итальянских операторов своего поколения Тонино Делли Колли. Он снимал фильмы Пьера Паоло Пазолини, Дино Ризи, Луиджи Коменчини, Федерико Феллини и многих других выдающихся кинематографистов. И, конечно, мир Дикого Запада Серджио Леоне не был бы таким выразительным без чудесной музыки Эннио Морриконе.

Серджио и Эннио познакомились ещё детьми, когда учились в одной школе. А когда выросли, создали фильмы, где изобразительный ряд и музыка сосуществуют неразрывно. Музыка и изображение не иллюстрируют, а создают друг друга. Здесь речь не идёт о классическом создании атмосферы или настроения — в фильмах Леоне звук и изображение существуют как цельный, гармоничный и запоминающийся образ.

Морриконе находил ритм и мелодию во всём — в каждом звуке: выстрелах, цокоте копыт, в едущем поезде, в металлическом скрежете, в тишине. Его музыка не оживляет кадр, а живёт в нём. Эннио получил на съёмочной площадке своего друга Серджио полную свободу действий, что вдохновило его на создание прекрасной киномузыки.

Десять лет ожидания

Фильмы Леоне стали едва ли не единственными спагетти-вестернами, получившими настоящее признание за пределами Италии. Голливудские продюсеры не могли пройти мимо такого успеха, а потому предложили Серджио сотрудничество. Режиссёр с радостью сообщил киномагнатам, что у него есть чудесная идея для нового фильма. Он только что прочёл роман Гарри Грэя «Бандиты» и считал, что из него может получиться хорошая гангстерская драма. Но продюсеры считали иначе. Позже Леоне вспоминал: «Люди с готовностью прощают тебе неудачи, но мало кто готов простить успех. Продюсеры видели во мне режиссёра вестернов. Сними для нас ещё один вестерн, а потом делай, что хочешь».

Леоне ничего не оставалось, как созвать свою любимую съёмочную группу и в компании с Морриконе и Тонино Делли Колли снять ещё один классический вестерн «Однажды на Диком Западе» (1968). Теперь с деньгами проблем не было, поэтому не пришлось отказываться от участия звёзд первой величины. Леоне наконец снял фильм с Генри Фондой, к которому с радостью присоединились Чарльз Бронсон и Клаудия Кардинале.

Киноманы всего мира получили очередной подарок, а для Леоне начались долгие годы ожидания. Он не привык отказываться от задуманного, но тогда он не мог и предположить, что потратит на получение прав на экранизацию романа Грэя больше 10 лет. Серджио не сидел без дела: работал продюсером, снимал рекламные ролики — конечно, под музыку Морриконе. Однако всё, что любой другой человек считал бы успешной карьерой, Леоне воспринимал, как затянувшийся творческий перерыв.

Для окружающих он был весёлым бородачом, любившим вкусно поесть и покутить в компании друзей. Однажды на съёмках в Испании пиротехники не вовремя взорвали мост, чем поставили под угрозу весь съёмочный день. «Что же делать, Серджио?!» — Съёмочная группа была в ужасе. «Пойдёмте обедать!» — весело воскликнул режиссёр. Но сам Серджио знал, что за его весёлым нравом скрывается серьёзный, сосредоточенный на своём деле художник. «Однажды в Америке» вышел на экраны только в 1984 году.

Стюарт Каминский, работавший вместе с Леоне над диалогами, вспоминал о том, что фильм был уже полностью придуман Леоне задолго до начала съёмок. В воображении режиссёра жила каждая деталь — от костюма героя до походки. За месяцы до выхода на съёмочную площадку он мог попросить сценариста добавить в диалог 4-5 слов, потому что «в этой сцене герою нужно время, чтобы пройти из одного угла комнаты в другой». Фильма ещё не было, а Леоне уже знал, как должна выглядеть на экране каждая сцена.

Леоне был настоящим художником. Каноны жанра никогда не мешали его режиссёрской фантазии, не сковывали его, а наоборот — дарили свободу: работая в рамках спагетти-вестерна, он то и дело пересекал грань, отделяющую этот бесстрашный жанр от драмы человеческого духа. Его панорамы всегда выразительны; в снятых крупным планах глазах героев живёт противоречивый характер; он умеет заставить тишину звучать, а грохот — молчать. Леоне подчёркивает важные для него детали с лёгкостью философа, способного одним штрихом рассказать о человеческой натуре. Его знаменитые сцены финальных перестрелок можно сколько угодно цитировать, но невозможно передать напряжённое молчание жизни, которую вот-вот возьмут на мушку.

Вестернам неимоверно повезло, что ими увлёкся истинный мастер. А киноманам всего мира, во главе с Тарантино, повезло вдвойне: ведь мы можем сколь угодно часто заказывать изысканное блюдо, приготовленное Леоне — его спагетти-вестерны, снятые за пригоршню долларов и собравшие в мировом прокате «на несколько долларов больше». Жану Кокто принадлежат замечательные слова, которые идеально описывают режиссёрский путь Серджио Леоне: «Чтобы выйти на сцену, нужен сильный порыв страсти и легенды».

До встречи на бульваре Сансет.

Мартин Скорсезе — человек с киноаппаратом Надежда ЗАВАРОВА Благодаря Скорсезе мы можем не только с восхищением и лёгкой грустью вспоминать о далёких временах Золотого века Голливуда: Марти нередко преподносит нам самый лучший подарок из тех, которые режиссёр может подарить киноманам — уникальную возможность быть современником хорошего фильма, прийти в кино и понять, что соприкоснулся с настоящим произведением искусства. Сегодня читатели Кинокадра пройдут по длинному и интересному пути Скорсезе-документалиста.