После явного роста интереса публики к российским фильмам, которые, наконец, начали один за другим выходить во всё более широкий прокат, после растущих бюджетов анонсированных на 2005 год проектов — достойное появление на сцене совсем молодых, доселе не известных в большом кино имен, таких как режиссёр Анна Меликян — вот тот последний штрих, который может позволить говорить о возрождении отечественного кинематографа уверенно и спокойно: есть новые таланты, значит сильнее создаваемое сейчас будущее.
«Марс» — дебютная режиссёрская работа недавней выпускницы ВГИКа Анны Меликян в большом кино. Здоровой сумасшедшинкой веяло от одного лишь названия вкупе с заявленной канвой сюжета (главный герой попадает в городок, где все жители работают на фабрике мягких игрушек) и прилагавшейся к этому фотографией Гоши Куценко с типично-философским выражением лица, отягощённым мучительной озабоченностью типа «где я?» и «что я здесь делаю?». Через Гошино плечо смотрел огромный плюшевый слон, казавшийся хозяином положения. Он единственный знал, где они и зачем всё это нужно. Таких впечатлений, которые могли обещать что угодно — от детской сказки до жуткого трэшака — но явно что-то необыкновенное, редакции КиноКадра оказалось достаточно, чтобы авансом заинтересоваться этим фильмом.
Забегая вперёд, скажем, что зрелище ожиданий не обмануло. Свежая, дизайнерски выстроенная картинка — будь то неожиданным ракурсом проносящийся поезд (классика, а вот поди ж ты) или собственный символизм автора в виде рассыпающихся по мостовой синих яблок, статуи Ленина, увешанной полотнами полиэтилена, сплошь рыжих девиц в меняющей цвет одежде, изысканно порхающей меж стеллажами книг библиотекарши, копошащейся на мосту брошенной черепахи, пропавшего из чрева плюшевого кота кошелька и — игрушек, игрушек, игрушек, оставляющих сводящее с ума ощущение иного мира, другой планеты. Эти плюшевые звери молчат и только смотрят умными невинными глазами или торчат длинными и большими ушами, но их вездесущее присутствие местами создаёт жутковатое чувство тотального контроля, а местами — философское осознание некоей розовой шизы, накрывшей мир.
Городок под соответствующим названием «Мар..с» (прототипом которого послужил известный проезжающим российско-украинскую границу город мягких игрушек Конотоп) живёт своей жизнью, населен презабавнейшими персонажами и кажется иногда сумасшедшим домом. Блистательная маленькая девочка Надя — циничный ребёнок с не по годам развитой предпринимательской жилкой. Вечнобеременная жена гинеколога Вера — слегка потерявшая рассудок дама с глазами не от мира сего, с остервенением переносящая в тетрадку собственные переживания. Прибитая к небу девушка «Коса России». Библиотекарша Грета, прекрасная мечта, явная шаловливая отсылка к манере Ренаты Литвиновой. И с трудом переваривающий весь этот дурдом Гоша Куценко в роли главного героя Бориса. Все персонажи в этом лишь отчасти перечисленном ряду при явной гипертрофированности своих характерных качеств умудряются быть по-настоящему живыми, в чём, несомненно, заслуга замечательно сыгравших актёров и режиссёра, сумевшего настолько естественно построить эту игру.
По части сноса крыши у фильма есть нечто общее со стилем работ Кустурицы. Тот же хаос и тот же выразительный идиотизм происходящего, но без цыганщины и без кустурицевского бешеного темперамента, скорее со спокойной, флегматичной даже философичностью. А зная, что Анна Меликян — воспитанница мастерской Сергея Соловьева, можно пытаться утверждать, что уши постмодернизма в комплекте с фирменной такой крезанутостью в её фильме растут именно оттуда, из соловьёвской школы. Но дело в том, что шиза у Меликян получается даже качественнее, чем у Соловьёва. Она у неё естественная, идёт, видимо, из самого нутра, в то время как у Соловьёва — нарочитая, специально выстроенная. Вообще же, работа Анны Меликян, даром что дебютная, обладает своим сложившимся, вполне цельным стилем.
По настроению фильм делится на две части. Первая часть откровенно комедийна. Комедийность в ней, столь же естественно, как и всё остальное, произрастает из самой природы происходящего. От общего красноречивейшего идиотизма разворачивающегося на экране действа периодически, в произвольных местах, зрителя настигает истерический смех.
Вторая часть, оставляя отдельные комедийные оттенки, раскрывает большие глубины и претендует на некую неизбывность и трагичность. Именно она, казалось бы, призвана раскрыть зрителю истинное авторское послание, ту самую мысль, ради которой затевалось кино, поскольку затевалось оно явно не просто шутки ради. И всё бы хорошо, если бы по каким-то причинам, от неуверенности ли, от желания ли добавить многозначительности, не заигрался автор с ложными финалами и подачей интерпретаций. В результате у замечательно цельного и выразительного фильма получилась довольно мутная и расплывчатая концовка, из-за чего потерялась авторская мысль, и от фильма остаётся ощущение, что автор просто пытался неким образом освежить взгляд на жизнь.
По факту произведение Анны Меликян — это фильм-фантазия, самый свободный и, как правило, несмотря ни что, очень романтический жанр. Жанр, в котором дух фантазии живёт всегда, чтобы ни происходило. Красоты и объёмности этой феерии добавляет саундтрек, написанный известным музыкантом-авангардистом Алексеем Айги, которого по слухам, режиссёр вызвала письмом с предложением поучаствовать в картине прямо из знойных песков Багам. В фильме звучит также песня Гоши Куценко «Комета» в исполнении автора. Это первое и весьма впечатляющее представление музыкального творчества актёра широкой публике.
В сумме, несмотря на несколько смазанный финал, несмотря на наличие некоторых повисших линий сюжета (как, например, история с украденным кошельком), «Марс» — это приятнейшее открытие, достойное всяческой благодарности автору за полученное удовольствие от знакомства.
Зал дружно хохочет в течение всего фильма — и над незамутненной писательницей Бобби Марковец, то увенчивающей себя развесистыми оленьими рогами, то получающей совет «найми себе домохозяйку без комплексов», и над пребывающей в состоянии нервного стресса взъерошенной и отмороженной Джоанной Эберхард (Николь Кидман), ещё вчера телезвездой, с особым цинизмом на людской слабости строившей свои успешные телешоу, и над другими участниками этой очень жизненной, несмотря на свою явственную театральность, постановки
Впервые, быть может, после «Человека на луне», Джим Керри получил возможность играть, не кривляясь, играть во всю мощь своего таланта — излучать добродушие в по-догмовски незакреплённую камеру, тушеваться перед ней человеком, к которому зритель залез в самую душу, смеяться и плакать чему-то своему, словно и не имеющему отношения к режиссёру с оператором. Кейт же Уинслет наконец-то сыграла свою роль — роль не очень красивой, легкомысленной девахи, живущей в странном мире, постоянно перекрашивающейся то в рыжий, то в синий цвет
«Мюнхгаузен знаменит не тем, что летал или не летал, а тем, что не врёт», — сказал о себе герой всем известного фильма. Эту вечную историю фантазера, вдохновенного человека, который никогда не врёт, что бы там ни думали окружающие, нам уже показывали не раз и под всяким соусом — от веселых приключений до утонченной рефлексии вокруг грубости мира и возвышенности творческой души. В «Крупной рыбе», можно найти отголоски той же вечной и благодарной темы, со своим уровнем погружения и своими ценностями
Закончился летний сезон — самая жаркая пора мирового кинематографа, отгремели крупнейшие фестивали, зритель дождался и посетил премьеры будущих рекордсменов кассовых сборов и просто фильмов, достойных широкой зрительской любви. Самое время подвести некоторый итог всему произошедшему и, припоминая тему нашего обзора, обратить внимание наших читателей на лучшие звуковые дорожки, представленные у нас в виде отдельных альбомов
Ноябрь традиционно небогат на премьеры — репертуар кинотеатров перенасыщен фильмами, выпущенными в преддверии школьных каникул. Тем не менее, ценители практически любого жанра современного большого кино найдут на предстоящие четыре уикенда повод посетить премьерный показ. Упор будет делаться на романтические комедии, хотя при этом достойно прозвучат и историческая драма, и крепкий боевик.
Приличный бюджет, знаменитая компания, громкий список актёров, принявших участие в озвучании, актуальная после «В поисках Немо» морская тема, суперуспешный нынче жанр компьютерной 3-D анимации, замечательный композитор Ханс Циммер, не успевший ещё забыться могучий «Шрек-2» в анамнезе и часть его команды в списках участников съёмочной группы. Такие практически идеальные условия редко кому достаются, и не суметь ими воспользоваться — нужно ещё умудриться. Умудрились. Так в чём же фокус?
Правило кинокомикса — герой, даже если он супермногоплановая сложная личность с элементами брутальности и даже шизофрении, должен в финале спасать мир. Что же за вселенская катастрофа должна постигнуть Землю, если не могучее вовремя подставленное плечо женщины-кошки? Правильно, нашествие в магазины того самого супернеправильного экологически, но ужасно бронебойного крема. Одно в фильме хорошо. Природные, обыкновенные кошары и котяры, у которых усы лапы и хвост, справились со своей задачей
Стилистика классических киносерий на поверку оказалась нетронутой, как будто Чужие и Хищники так и родились в одной Вселенной. Шипят, прыгая на горло жертве, паразиты Чужих, без страха бросаются в бой Хищники, скрипят когти по железной скорлупе, шипят капли кислоты, появляются из ниоткуда невидимки, сверкают клинки, мелькают красные циферки, льётся зелёная кровь, всё несётся, грохочет, пронизанное энергией концентрированной агрессии
В новом фильме Валерия Тодоровского в кадре и вовсе — ни выстрелов, ни смертей, ни разрушения. Есть только отголоски. Которые еще страшнее, потому что ни забыть, ни спрятаться от них нельзя, потому что с ними нужно не воевать — с ними приходится жить. Война у Тодоровского продолжает существовать в приходящих оттуда людях. Её не видно, но из своей мясорубки живыми она исторгает людей с навсегда искорёженной психикой, с необратимо чуждым для не бывавших там внутренним миром
