Талантливой модели Ченнингу Татуму давно хотелось сообщить миру, как он докатился до такой жизни. Перед тем, как попасть в Vogue и сняться в десятках заметных ролей, он зарабатывал мужским стриптизом, а теперь об этом ностальгирует, собрав за копеечку и доброе слово всех, кого смог. Сначала уговорил Каролайна написать сценарий, а потом предложил режиссуру знакомому Содербергу, который, как известно, тот ещё беспокойный ребенок, тянущий что попало в рот. Так что Стивен, разумеется, поржал над ним и согласился — почему нет.
Татум изображает тридцатилетнего неудачника, занятого на нескольких работах, чтобы стать кредитоспособным и начать свой собственный маленький мебельный бизнес. Шесть лет он клал черепицу и швырял джинсы в толпу, чтобы в конечном итоге накопить одиннадцать тысяч долларов и завести личного психоаналитика, которого можно и за сиську подёргать, и забрызгать скупыми мужскими слезами. Находясь в таком удивительном положении, он и находит Петтифера, играющего бородатого тинейджера-переростка с хронической болезнью всё портить, и затягивает парня в развратный мир мужского стриптиза, откуда не возвращаются.
Хихикающий в кулачок Содерберг, конечно, понимает, кто составит большинство зрителей и почему. Поэтому периодически он превращается в Санта Клауса, что дарит влажные мечты девушкам, мечтающим увидеть эротично шагающего Татума. А сам любимец дам выкладывается, как может — пляшет, делает сложное лицо, насилует воздух. Старается, ведь как-никак, а для него это — пока самая серьёзная роль в жизни. Пусть ему, конечно, далеко до Макконахи, который, даже будучи в одних стрингах, делает суровое лицо — и уже не получается смеяться, уже боишься его, убьёт же.
Но сам Содерберг, конечно, развлекается и смеётся прямо в кадре. Он с неприкрытым наслаждением и стёбом снимает девичьи глаза навыкате, восторженные женские крики, их немые «вау», «что он делает, девочки!» и «ой, я так щастлива, так щастлива». А затем вставляет член на половину экрана, но не в фокусе — чтоб не сразу заметили. Это был бы самый издевательский его фильм, если бы не сценарий. А так вся едкость скрывается шуточками, неловкими ситуациями и проскакивающей горькой иронией по отношению к добродушному магическому Майку.
Хуже картине становится, когда во второй половине у сценариста и Татума появляется стремление к чему-то большему, а Содерберг продолжает отдыхать и не напрягаться. Они ломают мир героя, находя в мужском стриптизе место для ножа в спину, феерически дубовых диалогов, недопонимай и хрестоматийного крушения всего. Каролайн выжимает из себя один избитый приём за другим, дурацкие реплики летят, как из автомата, а режиссёр просто ничего не делает — снимает косыми ракурсами недовольную сестру и пыхтящего от стараний Ченнинга. Заканчивается же все сочным, безжалостным потоком банальностей прямиком из головы сценариста, что такой умный человек как Содерберг не мог не заметить ещё на стадии подписания контракта. Но он решил закрыть глаза — друг Татум так хотел этот фильм.
Вот и вышло нечто совсем мутное. Большую часть времени все шутят на заданную тему, но постепенно растущие беззубые отсылки к проблемам Майка, к его одиночеству и борьбе со стереотипами не позволяют назвать это «комедией». А последние двадцать минут так и вовсе представляют собой обезжиренную мелодраму, где единственная сцена, не вызывающая раздражения, — это разъяснительный разговор Татума и Петтифера. Стриптизёры-бизнесмены вдруг выясняют, что каждому этапу жизни — свои радости и проблемы, и загвоздка лишь в том, чтобы найти в себе силы закончить один и начать другой. Только вот эта мысль была подана куда убедительнее даже, простите, в последнем «Американском пироге».
Вроде и шутят на грани фола, и про Бин Ладена, и про Башни-близнецы, и про ЗОГ, и про остальное. Но, видимо, тот градус непридуманного бытового идиотизма, когда американцы садились на мексиканских работничков вместо стульев, или когда Саша пробирался ночью в палатку к охотнику, вот не достигается он в «Диктаторе». Видимо, проблема тут в персонаже, а не в тематике. Аладин слишком много берёт на себя, работая не резонёром, а примой. И тут начинаются притягивания за уши, сбои в логике и прочий станиславский.
Отзывы: [10]
Верно по сути. Даже узнаваемо. Точно тем же был хорош и первый «Американский пирог», который ничего не выдумывал, а лишь приукрашивал и гиперболизировал реалии. Только что ж оно всё такое топорное, такое покрытое откровенной схематичностью. И без того понятные мысли, мол, все повзрослели, всё поменялось, больше нет места мокрым громким вечеринкам, высказываются вслух не раз и не два. Чтоб даже Стифлера, последнего из могикан, прошибло. Право, здесь же все взрослые люди собрались, все и так понимают.
Отзывы: [4]
Самоубийца со стажем и двое новичков решают, что перед тем, как совершить очередной акт неудачного суицида, надо уже как следует оттянуться, всё равно жизнь не мила. И вот, предварительно как следует разогревшись, наша троица отправляется грабить супермаркет, что с успехом и проделывает, по дороге поставив на уши весь город. Наутро они проснулись, и выяснили, что под окнами у них страждущая толпа суицидного населения, жаждущая исполнить при помощи новоявленного Клуба самоубийц своё последнее желание.
Отзывы: [2]
Большой фестиваль хорош тем, что в его программах можно обнаружить совершенно невероятные вещи, о которых ты даже подумать не мог, заглянуть в такие уголки планеты, о которых ты даже не помышлял, заинтересоваться проблемами, которые тебе даже в голову не приходили. Особенно этим хорошо кино документальное или околодокументальное. И открытия эти так удивительны и прекрасны, что ты готов за них простить фестивалю любые слабости конкурсного отбора или вечные проблемы организации.
Разрубить голову, пустить кровушку в слоу-мо, сунуть лицо в печь или устроить очередной парад спецэффектов – это Бекмамбетову нравится, подать по-прежнему умеет, пускай уже не сквозит из каждого кадра немой крик «смотрите, как я умею!». Ему следовало бы слегка сменить специальность – не режиссёр, а постановщик экшна. Пусть кто-нибудь другой занимается этими непонятными сценариями, какими-то диалогами и прочей ненужной для кино ерундой. Ему же на это глубоко и откровенно наплевать.
Отзывы: [11]
Все без исключения основные программы фестиваля до предела насыщены кино если не полностью российским, то российским более чем наполовину, первыми плодами модной ко-продукции, о которой нынче не говорит только ленивый. И следует отметить, даже если в титрах некоторых фильмов значится только русский продюсер, уже замечены случаи, когда этим хочется гордиться. Не в рамках показного патриотизма, но в том смысле, что кино получилось хорошее. И при этом каждый из фильмов совместного производства остаётся сугубо национальным.
Да, видовое кино получилось шикарно, иногда больше походя на бибисишные документалки, чем на мультфильм. Да, взаимоотношения героев очень милые, и рыжая деваха тоже огонь. Но для комедии получилось не слишком смешно, для сказки — слишком академично, а для «Пиксара» в целом — слишком мало в мультфильме какого-то особого огонька, а есть только штабеля синих «особых огоньков», формально представленных в кадре. Такое, знаете, спокойное мимино получилось в итоге, при всех скачках-погонях.
Отзывы: [9]
Репертуар весны традиционен — мартовские триде-аттракционы, апрельское жанровое раздолье и майские фантастические блокбастеры, и почти каждый богат звуковой дорожкой. Ровно в таком же составе мы и раздадим всем сестрам по серьгам, в порядке выхода фильмов в российский прокат, предварительно сократив список до разумных объёмов, потому как например все апрельские релизы обозреть не представляется возможным.
