Легенда номер 17:

Легенда номер 17: Чемпион

А вот доподлинно относящиеся к истории Суперсерий и жутко интересные события почему-то напрочь игнорируются сценаристами, сосредоточенными на пресловутом миллионе (он тоже был после, а не до, Харламов тогда просто посмеялся и предложил сперва заплатить по миллиону ещё и Петрову с Михайловым, прямолинейные канадцы были не против). Так в 66 году состоялась неофициальная (и даже «секретная», зрителей на трибунах не было) встреча нашей сборной с канадцами из «Шербрук Биверс», причём игра закончилась сначала тотальным мордобоем стенка на стенку, а потом и вовсе разгромной нашей победой 15:4.

Впрочем, канадцы всё равно были уверены в своей победе в Суперсерии, так что перед началом первой игры в нашей раздевалке даже появился прославленный канадский голкипер Жак Плант, который решил помочь нашим дружеским советом по тактике. Наши тоже были хороши — нарочно принялись спотыкаться на тренировке перед первым матчем, дабы противник расслабился. А во второй половине серии матчей, проходивших в СССР, канадскую команду натурально деморализовали «случайными» ночными звонками и слухами про подслушивающее и подсматривающее КГБ. Ну, и история про съеденный журналистом галстук тоже правда. А, например, наши горе-организаторы как-то перепутали время канадской тренировки и выпустили перед ними на лёд свору детишек, предложив канадцам потренироваться «где-нибудь ещё», но после пары щелчков клюшкой со стороны разъярённых канадцев детишки куда-то испарились сами.

В общем, это была весёлая история, где над незаслуженно задвинутым сценаристами в молчаливый дальний угол площадки Третьяком в своей патентованной «птичьей клетке» сначала потешались, а потом этот тип вратарских масок стал стандартом в мировом хоккее; где взбешённых канадских тренеров, гоняющихся за судьёй, хватала доблестная милиция, а в поисках подслушивающих устройств в номерах отвинчивались и падали на пол люстры; где знаменитый удар клюшкой со стороны отнюдь не такого звероподобного канадца Бобби Кларка скорее всего действительно стал ответом на последовавший ранее удар самого Харламова, который чуть не первым в истории советского хоккея стал проповедником именно такой, жёсткой манеры игры на грани и даже за гранью фола. А уж когда в седьмой игре Михайлов несколько раз заехал канадцу Бергману коньком, тут начался натуральный озеровский «такой хоккей нам не нужен».

К слову об Озерове. Согласно киноверсии, он во время матча сидел на комментаторской трибуне, пока несчастный Тарасов бродил по двору с палкой в руках и чертил схемы. На самом деле первый матч у нас… вообще не показывали в прямом эфире (да и когда в Канаде вечер, у нас раннее утро, а не ночь, как в фильме). А показали лишь на следующий вечер 2 сентября 1972 года в повторе, когда счёт уже был известен, и вся эта киношная драма с многочисленными родственниками и знакомыми, смотрящими в обезьяннике плохо показывающий телевизор, на самом деле не имела и не могла иметь места.

К слову, авторы забыли упомянуть, что следующий матч канадцы выиграли 4:1, как выиграли и всю серию. Почему-то авторам этот факт показался недостаточно патриотичным. Как им не давала покоя «социальная значимость» с первых кадров, так в общем не оставляет их и теперь, достаточно почитать восторженные формулировки пресс-буклета к фильму. И в этом смысле, вольно перетасовывая быль и небыль в угоду каким-то внутренним представлениям о прекрасном и патриотичном, живописуя злобных канадцев (в лице добродушного здоровяка-итальянца Эспозито) и хитрых поляков, а также внезапно пошутив про «сталинистов» (это, видимо, персонально Михалкова вклад), добавляя к месту и не к месту мелодраматические моменты с бросанием апельсинами в фильм про чисто мужское занятие — хоккей, они, авторы, кажется, сделали всё, чтобы испортить потенциально беспроигрышный проект.

Но, надо отдать должное, с одной стороны они всё-таки на этот раз держали себя в узде и мегаломанией не страдали, даже Брежнев в фильме хоть и сидит эдакой глыбой, но глыбой карликовой на фоне поистине демонической фигуры Тарасова, чуть не перетянувшей одеяло истории на себя в ущерб фигуре Харламова, но вовремя отошедшей в сторону, когда сценаристы вспомнили, что в Канаду Тарасов со сборной всё-таки не ездил (да и окончательно снят со сборной он был не перед Суперсерией, а ещё по итогам той самой олимпиады в Японии). А с другой стороны, повторюсь, внутренняя энергетика хоккея, спорта очень кинематографичного, сыграла свою облагораживающую и отрезвляющую роль, заставляя авторов держать себя в руках и фильтровать базар.

Конечно, Лебедев — не Сидоров, и спортивный режиссёр из него так себе, не помогают ни месяцы тренировок на льду, ни экшн-камеры «гопро», привинченные к клюшкам. Но хоккей так или иначе начинает играть в кадре как бы сам собой, шайбы влетают в ворота в положенной им последовательности, а игроки хошь не хошь изображают и фирменную харламовскую обводку, и игровые какие-то комбинации, и силовые приёмы наразвес.

С последними, пожалуй, даже переборщили, как будто экранизация посвящена не первому матчу Суперсерии (прошедшему в этом смысле довольно корректно, даже канадцы изначально быковать не собирались), а тому, секретному, 66 года, где стенка на стенку и гуляй рванина. Но это вполне вписывается в концепцию «патриотической» пропаганды типа «наших бьют». Били там все и всех, как всегда в хоккее, в который трус не играет, а зубы себе вставляют только после выхода на пенсию, а уж какая рубка бывала в описываемые годы во время игр с чехословаками, которые готовы были ворота не «всем телом защищать», а буквально всю душу из наших выматывали, лишь бы хоть как-то отомстить за недавнюю пражскую весну 68го и наши дружеско-интернационалистские танки.

Впрочем, про это в фильме ни слова, ибо непатриотично, так, что-то невнятное про шведов. Впрочем, игра есть игра, и во время даже киношного матча актёрам тоже некогда особо мечтать о славе и думать про высокие режиссёрские задумки (ну, кроме вечно орущего Тарасова и пафосной сцены «мы не армейцы и динамовцы, мы родину пришли защищать»), на хоккейной площадке некогда переигрывать, там кадр измеряется долями секунды, за такое время не соврёшь и не сфальшивишь.

Так что смотрится это кино, при прочих равных, удивительно уместно, и краснеть за него не приходится, и хорошо бы, чтобы так (хотя бы так) бывало почаще, другое дело, что героико-патриотический пафос и следующая из него пустота всё-таки догоняют авторов на последних кадрах. Уже победили, ну дай ты титр про остальную серию, и про продолжение 74 года, уже нами выигранное (правда, та суперсерия была не против НХЛ, а против свежеобразованной тогда ВХА, отколовшейся от НХЛ и вернувшейся обратно под сень Кубка Стэнли лишь в 79 году), может, и про гибель Харламова, но нет, мы видим главного героя, непонятно зачем наматывающего круги на неосвещённой площадке, такая вот погасшая свеча, такая вот тонкая деталь, как будто на этом жизнь и карьера закончены.

Авторы как бы сами себя спрашивают — какую бы ломовую мораль сюда вставить… и не могут её никак отыскать. Вот такое кино.

Человек, который изменил всё: Разговоробол Никита КОМАРОВ Простая, но изящная операторская работа, играющая за кадром одна и та же светло-грустная мелодия, добросовестно написанные диалоги, не бросающийся в глаза, но насыщенный антураж, колоритные актёры, раскрывающие персонажей не громкими истериками и длинными монологами, но одними движениями глаз, скупыми жестами, интонациями и молчаливыми взглядами куда-то вдаль, которые могут или не могут сопровождаться парой скатившихся слёз. И следящая за всем этим чуткая рука режиссёра. Такая классическая американская драма. Отзывы: [2] о фильме: рецензия | кадры: 26 | трейлеры: 14 | постеры: 2 | в ролях

«Боец»: Дерись, тряпка Гоша БЕРЛИНСКИЙ До срывания рубашек и моря слёз так и не доходит. Нет надрыва или накала страстей. И режиссёр не стремится, и материал не тот-с. Сценарий вечно тянет в сторону типичного фильма про Американскую мечту, Рассел же заглушает клише суровым взглядом, житейскими подробностями, сдержанным юмором и терзанием актёров, так что в итоге герои бултыхаются в бытовухе. А нимало не двигаются ни к какой там мечте. Нет, тема её то и дело педалируется в диалогах, но отзвуков в остальном не находит. Она, как и сам бокс, лишь фон. Отзывы: [5] о фильме: рецензия | кадры: 15 | трейлеры: 6 | постеры: 6 | в ролях

Премьеры апреля: «Падение Олимпа», «Обливион», «Легенда номер 17» и «Кровью и потом» Роман КОРНЕЕВ Апрель считается межсезоньем лишь на фоне более кассовых марта и мая, но в целом в виду годичного графика он может легко заткнуть за пояс такие относительно хлебные месяцы, как август. Так что печать межсезонности скорее лежит в плоскости выбора жанров (например, традиционно много нашего кино и разномастных боевиков), чем в области потенциальных сборов, которые обещают быть весьма заметными. Отзывы: [4]