Тёмные воды

Рецензия: Заражение

В 1998 году адвокат Роберт Билотт, чьей специализацией являлась защита корпораций в делах о загрязнении окружающей среды, был сподвигнут на расследование, поставившее его перед фактом: химический гигант DuPont десятилетиями осознанно травил население его родного городка канцерогенной перфтороктановой кислотой, без лишних объяснений используя её в производстве и сбрасывая в местную почву. Поколение или два назад эта история послужила бы основой для тяжёлой, но вдохновляющей голливудской драмы: пробуждение совести, Давид и Голиаф, компромиссная победа, вроде как бы наверное должная вселить какую-то надежду на будущее. «Тёмные воды», строго говоря, соответствуют этому описанию, но им не ограничены: точнее и важнее будет сказать, что это самый настоящий хоррор, и в этом есть что-то уже именно от сегодняшнего дня.

В исполнении Тодда Хэйнса, после «Кэрол» продолжающего отлавливать внезапный для себя материал, юридический триллер на основе журнальной статьи поначалу выглядел ещё страннее, чем драма про детей (та была хотя бы насквозь киноманской), но режиссёр берётся за дело с должным апломбом. Тон задаётся с пролога, в котором гуляющая ночью молодёжь решает искупаться в пруду рядом с предприятием: дело происходит в 1975 году, и плавающая рядом с персонажами камера более чем намеренно отсылает к великому экранному чудовищу. Вот только здесь куда более реальной угрозой является не физическое существо, но сама вода, в которую даже не надо заходить, чтобы стать её жертвой.

Хэйнс всегда предпочитал снимать с определённой дистанции, и в «Тёмных водах» имеет возможность использовать её ради установления едкого, безысходного напряжения впервые со времён своей культовой жуткой «Безопасности». Медленный зум и панорамирование усиливают впечатление от камеры как от подглядывающего за персонажами незваного гостя, уличные сцены по умолчанию имеют трупно-синий оттенок, в кадре не видно ни одного дерева с листьями. После того, как Билотт осознаёт всю серьёзность происходящего, Хэйнс включает за кадром неофициальный фолк-гимн “Take Me Home, Country Roads”: противопоставление, которое заходит глубже дешёвой иронии, сталкивая ностальгические представления о доме с новым страшным знанием, на которое уже не закрыть глаза.

Сам герой в исполнении Руффало также начинает фильм сутулым и нехаризматичным, по ходу дела становится лишь подавленнее, одной из кульминационных наград за весь его стресс оказывается микроинсульт: яд не прямо, так косвенно заражает всё, включая попытки рассказать о нём. Работа с ремесленническим, по большому счёту, сценарием становится для Хэйнса не самым худшим вариантом, позволяя ему заполнять подобным образом пробелы и расставлять акценты. Тем не менее, и он бессилен перед такими клише, как внезапное просвещение и якобы спонтанный эмоциональный финальный монолог; повторяющимися сценами, где Билотта и поддержавших его местных незаслуженно судят окружающие; типажом нервничающей жены, из которого даже у такой живой актрисы, как Энн Хэтуэй, не получается сделать самодостаточного человека.

К финалу сценарий, следуя за реальными событиями, выравнивает курс и делает упор на достижения своего героя, отмечая их в подводящем итоги тексте едва ли не с родительской гордостью. Другое дело, что к тому времени годы убежали, как в «Зодиаке», каждая победа так или иначе оказывается сомнительной, и, на какую сумму бы ни было вынуждено раскошелиться конкретное пойманное за руку лицо, система от этого не меняется. Яд распространился уже слишком широко.