Ещё по одной

Рецензия: Побег откладывается

Это, конечно, Винтерберг в лучшем виде, в зрелом возрасте. «Ещё по одной» (в оригинале "Druk", что с датского переводится как «выпивать», «пьянство») балансирует между свободолюбием и анархизмом раннего «Торжества», с которого начиналось движение «Догма-95» (приз жюри в Каннах-1998) и строгой печалью поздней «Охоты» (приз за лучшую мужскую роль Мадсу Миккельсену в Каннах-2012).

Никто не умеет снимать Миккельсена так, как Винтерберг. Вместе они образуют прекрасный дуэт. Здесь Мартин, герой Миккельсена — тоже учитель, как и в «Охоте». Только теперь у него траблы и со старшеклассниками и с их родителями, которые недовольны историком. Пассивный, вялый, путано излагает, а баллы в университет высокие. Дома та же канитель: брак разваливается, жена не слышит, подросшие сыновья не замечают.

Кризис, это когда на 40-летии друга вы сидите в баре, а глаза вдруг наполняются слезами, а ты не можешь себе обьяснить, когда же умчалась молодость. А вместе с ней и чувства невесомости, эйфории и свободы. Недаром же картине предпослана цитата из Серена Кьеркегора: «Что такое юность? — Сон. Что такое любовь — Сновидение...» Режиссёр со своим постоянным сценаристом Тобиасом Линдхольмом будто испытывают на прочность основоположника экзистенциализма; в их фильме кьеркегоровская философия подменяется неординарным экспериментом.

Четверка друзей (кстати, неслучайно все они работают школьными учителями, а Николай, чьё 40-летие и отмечали, преподаёт философию) начинает выпивать в рабочее время. Поначалу исключая выходные и время после 20:00. Как Черчилль. У Винтерберга в картине, кстати, самые забавные моменты связаны с архивными вставками к «теории вопроса»: как держались на публике политические лидеры давнего и не очень прошлого, когда были под определённым градусом. Тут и Ельцин (ну как же без него), и Клинтон, и Брежнев (в изменённом состоянии, правда, под воздействием других препаратов) и другие. Ну и без оммажа великому Хэму здесь не обошлось.

«Питейная» культура других стран вообще интересует авторов «Ещё по одной». В баре же и прозвучала фраза, мол, нет, мы не станем, как русские, «Россия создана людьми, пьющими за рулём».

Томас Винтерберг рассказал, что «фильм создан под влиянием идей норвежского психолога Финна Скордеруда о том, что человек рождается с дефицитом алкоголя в крови в 0,5 промилле». В попытках завершить эксперимент норвежца опытным путём четверка друзей приходит к печально-предсказуемому результату. Нельзя быть «немного нетрезвым» продолжительное время. Нельзя не упустить самого простодушного и самого беззащитного из друзей. Здесь это физрук, в блистательном исполнении Томаса Бо Ларсена, актера-фетиша для Винтерберга: он снимался в семи фильмах и одном телефильме режиссера.

В «Ещё по одной», пожалуй, впервые со времён «Торжества» камера не управляет событийным рядом, а просто фиксирует его. Холодноватые скандинавские пейзажи (камера — Стурла Брандт Гревле) отражают и всю юмористичность происходящего и горечь непоправимого. И почти раблезианские возлияния героев соседствуют с какой-то болезненной, сардонической печалью.

Винтерберг, сам выросший в коммуне хиппи, не случайно обратился к этой теме. В западном мире Дания остаётся одной из лидирующих стран по употреблению алкоголя. И легальный разрешённый возраст там для покупки алкоголя — 16 лет. И юные ребята встречают Мартина, когда он (в сюжете упоминается, что 12 лет занимался джазовым танцем) присоединяется к какому-то их празднику в доке, у воды. Великолепный, зажигательный и вдохновенный танец героя Мадса Миккельсена перед финальными титрами — катарсис, освобождение, утешение.

Об этом и говорил режиссер: «По нашей задумке, "Ещё по одной" — это гимн жизни. Это возвращение к иррациональной мудрости, которая отбрасывает здравый смысл с его опасениями и превозносит жажду всех радостей жизни — хотя нередко с необратимыми последствиями». И нельзя не сказать о том трагическом стечении обстоятельств, сопровождающих фильм, без которых он мог бы быть менее горьким. За 4 дня до начала съёмок погибла в автокатастрофе в Бельгии 19-летняя дочь Винтерберга, Ида, которую мы могли видеть в картине «Коммуна» ещё ребёнком. По сценарию у героя Миккельсена должны были быть дочь и сын. Ида должна была сниматься в картине, играть дочь Мартина. Фильм посвящается ей.