Рестлер:

Фильм, что ни говори, знаковый. Это вам и триумфальное возвращение Микки Рурка, про которого еще вчера говорили «Был такой актер», а сегодня он уже вовсю репетирует роль русского криминального авторитета и обещает в новостях, что один из следующих «Оскаров» точно достанется ему. Это вам и не менее знаковое возвращение Аронофски после его долгожданного и спорного «Фонтана», так и не пронявшего многих из тех, кто его так ждал, в том числе и Вашего покорного слугу. Это и обделенность «Оскаром», который, казалось бы, так и просится быть отданным печальной истории про жизнь стареющего рестлера.

И все-таки основная знаковость фильма не в этом. А в том, что Аронофски и Рурк умудрились сделать невозможное и повернуть вспять привычный ход вещей: пока остальные делают шоу из всего, даже из трагедии, они сделали драму из шоу, где «все подставное», показав, что ни физические, ни душевные шрамы не залечиваются, если на кону жизнь: тут либо жить, либо лечить. Рурк показал театр одного актера, вложив в персонажа столько харизмы, сколько живой человек вряд ли способен вместить. А он вмещает. Аронофски же, закончив блуждания в философских дебрях про жизнь и смерть, рассказывает новую историю так, как она должна быть рассказана: без заигрываний с аллегориями, не делая из нее притчу, не раздувая трагедию. Его Рэнди не терпит иносказаний. Он прямолинеен и этим силен. А жизненной силой, что струится в нем, он наполнит вас до краев.

И вот этой жизненной силой фильм великолепен. Насколько великолепным бывает неоскароносное кино, статуэтка которому не досталась по одной простой причине: здесь некого жалеть. Не жаль стриптизершу, работающую с вечера и до утра, чтобы подарить другую жизнь своему сыну. Не жаль девчонку, которая дала шанс и сама сделала выбор, нужен ей такой отец или нет. А главное, не жаль Рэнди, несмотря на то, что «добрые» русские локализаторы обозвали его «Бараном». Не жаль, потому что каждый из них – личность. И сколько бы они не пытались обмануть себя, им не свернуть с того пути, который они для себя избрали. Чувствовать жалость к Рэнди – значит опровергнуть все то, чем он жил и дышал. А он не заслужил такого отношения.

Сопереживайте ему, но не жалейте его, дамы и господа. Лучше посторонитесь: Рэнди идет на таран.

голосуй