Игра на понижение:

Пузырь — за четыре года (1633–1637) объём тюльпанового рынка в Голландии составил, по оценкам экспертов, не менее 40 миллионов гульденов. Для сравнения: сумма депозитов крупнейшего Банка Амстердама в те же годы – около 3,5 миллиона, капитализация богатейшей Ост-Индской компании – 6,5 миллиона. Это были громадные средства.

Финита: обвал в Харлеме — тот момент, когда на тюльпановом рынке появился мелкий частный инвестор, стал важнейшим рубежом в истории экономики. Прежде купля-продажа луковиц была занятием профессионалов – цветоводов и коммерсантов, располагающих свободными средствами. Теперь на рынок пришли дилетанты, простой народ со своей кровной копейкой, причём их число росло в геометрической прогрессии. Производители и дилеры начали объединяться в компании. Бум зимы 1635–1636 годов заставил их задуматься о стратегии бизнеса. Цены подскочили настолько, что «адмиралы», «генералы» и тем более «генералиссимусы» стали недоступны мелким покупателям. Спросом пользовались дешёвые сорта. К осени 1636 года умные люди осознали, что дела обстоят слишком хорошо, чтобы быть правдой. Но многие закладывали последнее, чтобы успеть получить толику богатств, обращающихся на тюльпановом рынке.

Летом 1636 года голландские цветочные дельцы стали при заключении сделок с тюльпанами принимать в качестве задатка уже не наличные деньги, а любое имущество натурой. В счёт задатка пошли предметы одежды, инструмент ремесленников, домашний скарб, рогатый скот – всё, что представляло хоть какую-то рыночную ценность.

Закопав, как Буратино, своё последнее состояние в клумбу, люди стали ждать обильных всходов. Ничто не предвещало беды. Цены продолжали расти. Но опытные дельцы погрузились в глубокую задумчивость. Они понимали, что рынок вышел из-под контроля, что при такой нестабильности и непредсказуемости он рано или поздно рухнет, но как поправить положение, не знали. В первый вторник февраля 1637 года, 3-го числа месяца, тюльпаномания в Голландии кончилась.

В этот день в Харлеме проходил обычный тюльпановый аукцион – по обыкновению, в таверне. На торги для начала был выставлен один фунт луковиц недорогого сорта «белая корона» по цене 1250 гульденов. Ещё накануне за этот лот завязалась бы отчаянная конкуренция, но в тот день, к вящему изумлению аукциониста, желающих обладать сокровищем не оказалось. Аукционист ещё дважды снижал цену, но дилеры за столами продолжали молча пить своё пиво, нимало не реагируя на соблазнительные предложения. Наконец до них дошёл смысл происходящего. Они отставили недопитые кружки и стали дико озираться по сторонам. В зале воцарилась мёртвая тишина. Спустя секунду все заговорили разом. Тюльпановладельцы поняли: луковицы надо продавать немедля. Но поскольку поняли они это одновременно, продать никому ничего не удалось. Торги закрылись, так и не начавшись. Дельцы бросились в свои конторы, разнося страшную весть по городу.

Спустя несколько дней паника охватила всю территорию Соединённых провинций. Цены не просто упали – тюльпановый рынок перестал существовать, будто его и не было. Причём падение его было настолько глубоким, что нет никаких документальных свидетельств о том, почём продавались тюльпаны после краха – ведь имели же они всё-таки не дутую, а реальную потребительскую стоимость. Отрывочные сведения говорят, что цены упали в среднем в сто раз. В лучшем случае они не превышали пяти процентов от докризисной цены. Учитывая долю тюльпановой торговли в экономике Голландии, надо признать, что это был обвал колоссального масштаба. Крах Нью-Йоркской фондовой биржи 1929 года, с которого началась Великая депрессия, был гораздо менее впечатляющим – тогда нижний предел падения котировок составил 20 процентов от прежнего курса, да и то спустя два года после паники 30 октября.

Серьёзные исследователи и сегодня анализируют обстоятельства тюльпановой коммерции и причины её внезапного упадка, в которых так тесно переплелись ботанические особенности цветка и человеческая жажда обогащения, тонкий расчёт и стадный инстинкт. Многие видят черты несомненного сходства между тюльпановым кризисом и кризисом 2007 года, который тоже приключился из-за «торговли воздухом» – ипотечными долгами, а так же кризисом 2015 года из-за раздутых нефтяных фьючерсов, «родственников» тюльпанных векселей.

А тюльпан с тех пор сделался символом Голландии. Её цветоводы достигли невероятных успехов.

Но цветов, ставших предметом безумства в XVII веке, мы уже никогда не увидим. Неземную красоту им придавал вирус – так называмый тюльпановый мозаичный. Те тюльпаны были поражены болезнью. И именно потому так прекрасны.

голосуй