Стиляги

Жизнь полна сюрпризов, а уж кино и подавно.

Страна поющего кино в 91-м благополучно закончилась, и вместе с ней закончилось и само поющее кино. Остались лишь воспоминания о фильмах, в которых герои по необъяснимым причинам могли выражать свои переживания не только словами и поступками, но еще и в песне и танце. Допел свое «Синема, синема, синема» мистер Фёст и все ушло в небытие. Нам же осталось обратить свои взоры на Запад, где люди все еще могли петь и танцевать на экране, и при этом делать это красиво и неподражаемо.

И все же рано или поздно это кино не могло не вернуться на наши экраны. Потому что кино неисчерпаемо в своих возможностях, а художник всегда обращает свой взор за самые неожиданные горизонты. И возвращается на давно забытые, но уже проторенные тропы в поисках интересных идей и возможностей их воплощения. Однако, верно уже было отмечено: вернуться в наш век с «Мамой Мией» было бы просто непростительно. Съемка а ля 70-е и простота, граничащая с аскетизмом, прокатят только в том случае, если в основе зажигательные хиты «АББА», а на главных ролях неподражаемая Мерил Стрип и любимец женщин Пирс Броснан. А потому использовать опыт советского музыкального кино почти невозможно: слишком далеко продвинулось кино за то время, пока наш мюзикл спал. И Тодоровский нашел свою форму.

Фильм Тодоровского хорош не только тем, что он вобрал в себя многое из мирового опыта постановки кино-мюзиклов. Он хорош не только замечательными молодыми актерами, поющими и исполняющими свои роли с самой полной задачей, хорош самим присутствием в кадре поющего Сергея Гармаша. Он хорош не только тем, что его атмосфера то взрывается драйвом и адреналином, то наполняется грустью, то смеется сквозь слезы. И не только тем, что каждый кадр его филигранен, а каждое движение наполнено удивительным шармом и красотой.

Возможно, главное достоинство фильма в том, что это не просто мюзикл, это Кино с большой буквы с положенной в основу Идеей, блестяще при этом реализованной. Стиляги 50-х в канве, рокеры 80-х в песнях и все неформалы 2000-х за кадром. Все они, почему-то непохожие на других, живущие своей жизнью и во все времена вызывающие раздражение и недовольства большинства, промелькнули на экране пестрой пеленой. Их жизнь и судьба станут небытием, но на смену придут новые люди, не желающие быть массой. И пусть их метод отличаться в большинстве своем состоит в том, чтобы нацепить пестрый пиджак или заплести дреды. Но среди них есть и те, кто учится играть на саксофоне, кто учится танцевать, и те, кто учится искренне любить. Не по указке, не по плану, не в толпе. А лично. А потому неважно, хочешь ты выглядеть, как все, или нет. Главное, кто ты внутри.

Печально только одно: большинству эта идея не просто не близка, она им попросту непонятна. Но если бы непонимание большинства останавливало художника, у нас не было бы ни одного шедевра.

Пусть кино будет разным. А у нас будут такие мюзиклы.

/Идущий/

голосуй