Трамбо

Рецензия: Рука просящая

Каково это — с таким усердием и самоотдачей два часа флюдоросить Киноакадемии, а в ответ получить всего одну номинацию? Сезон наград за океаном уже который год не обходится без фильма, так или иначе превозносящего реальных или вымышленных голливудских обитателей, и на этот раз в прицел попала именитая фигура гордого члена Компартии, который отказался называть имена соратников, отсидел за это срок и на десяток лет угодил в чёрный список, организованный студийными боссами и молчаливо одобренный многими в Голливуде, но всё равно написал тайком, среди прочего, «Римские каникулы» и выиграл два «Оскара». То есть, на самом-то деле, это чрезвычайно богатый и непростой кусок не только голливудской, но и американской истории, и даже когда речь идёт о двухчасовом фильме, в котором, разумеется, всё не охватить, он заслуживает подхода осмысленного и ответственного.

Но создатели «Трамбо» любые сложности и тонкости только и видели, что в своих самых жутких ночных кошмарах, и их кино — не просто ЖЗЛ, а вполне однобокое воспевание. Что бы ни творилось в голове у настоящего Трамбо, который при всех своих достоинствах то ли был, то ли не был открытым сталинистом, а во время Второй мировой, по собственному признанию, сам сдал ФБР имена знакомых пацифистов, в фильме он — острый на язык жертвенный ягнёнок, ни на секунду не перестающий верить в свою абсолютную правоту и побеждающий на глазах у зрителя во всех спорах. И в творчество Трамбо фильм углубляется ничуть не сильнее — здесь хватает кадров с пальцами, в приступе бешеного вдохновения бегающими по печатной машинке, но на сами отрывки из тех же «Римских каникул» или «Спартака» уходит секунд по десять, а самый продолжительный показанный кусок, вроде как демонстрирующий истинный талант героя, принадлежит фильму, которого в реальности банально не существует.

Диалоги чудовищны. Очень возможно, что «Трамбо» бьёт рекорд по количеству моментов, в которых персонажи готовыми фразами проговаривают свои убеждения и открыто рассказывают друг другу вещи, о которых, очевидно, и так прекрасно знают; этот приём ленивых сценаристов встречается в умеренных дозах практически в любом историческом кино, но здесь без него не проходит и нескольких минут. В каждой второй сцене фильм решает отдохнуть от драмы и обретает лёгкий, местами юмористический тон, но остроумия в нём — не больше, чем в сброшенном на голову кирпиче. «Никогда я не встречал среди режиссёров такой занозы в заднице, как Стэнли Кубрик!», произносит здешний Кирк Дуглас и предусмотрительно замолкает на несколько секунд, чтобы в зале оценили и посмеялись. Странно, что ещё не подмигивает в камеру.

К финалу, в котором Трамбо торжественно вручают награду Гильдии сценаристов и он выходит к микрофону и читает по бумажке монолог, начинающийся со слов «Чёрный список — это зло», пока его слушатели одобрительно улыбаются или скорбно смотрят в пол, необходимо собрать все имеющиеся силы, чтобы не забыть, что на экране — не злая пародия на просящие наград поверхностные байопики, а нечто совершенно искреннее. Такая мощная комбинация самодовольства и бесконечно покровительственного отношения к зрителю в кино встречается ох как нечасто, и если у «Трамбо» есть хоть какая-то извращённая ценность, то она именно в этом. Взявшись, как десятки и сотни фильмов до него, за краткий пересказ истории, он достиг удивительного маразматического идеала.