Оливер Твист

10 января 2006 г.

"Оливер Твист",

фильм и книга

Бедный фильм! Отзывы о нём, особенно в "солидных" изданиях (типа журналов), в основном смягчённо-негативные (ведущая интонация: от Полански мы ожидали большего). О нет, ругали его мало. Как правило, отмечали "следование оригиналу" и скрупулёзно "психоанализировали" автора - соотносили фильм с его биографией (сплошное "вытеснение", по Фрейду). Отмечали "старомодность" исполнения (никакой компьютерной графики, всё "живьём"), прекрасную операторскую работу... Что же до СОДЕРЖАНИЯ фильма - пара-другая общих слов, а в общем... В общем - завуалированное (а кое-где и прямое): СКУЧНО.

Мне фильм скучным не показался; впрочем, это моё личное мнение. Поэтому предпочту разобрать его. По пунктам, как в школе учили. Заодно придётся поговорить и о книге, всем хорошо (надеюсь) знакомой.

Для начала: фильм сделан не по Диккенсу. Точнее, не совсем по Диккенсу.

Полностью убрана линия Ноэ Клейпола и Шарлотт (частично - зря). Совершенно убрана линия родни Оливера, господина Монса и тому подобных - и правильно. Сильно сокращена "биография" Оливера. Словом, извлечена только одна прядь из сложного плетения романа, да и та сокращена во времени.

Отчего история стала психологически правдоподобней.

У Диккенса "Оливер Твист" - первый самостоятельный роман, и - поэтому, полагаю - не лучший. Он, действительно, малость зануден, местами - риторичен. В нём, впрочем, уже "в полный рост" встали и явили себя характерные черты Диккенса-романиста (и - я склонен думать - Диккенса-человека). Так, сюжет (линия главного героя) для Диккенса - не самое главное. Правда, Оливер ему, похоже, симпатичен, и в этом романе главному герою уделено много больше внимания, чем, скажем, в "Нашем общем друге". Но зато, как и в других романах, огромное внимание уделено всему остальному и всем остальным (мне кажется, что для Диккенса сюжет - вообще просто повод рассказать читателю о жизни во всей её сложности). Диккенсу жизнь безумно интересна, и безумно небезразлична. Он не стесняется морализировать и проповедовать - если нужно. Отсюда - повторяю - и некоторая служебность сюжета, и многоплановость книг. Я не собираюсь специально говорить о книге, но не могу не отметить, что из-за этого один к одному "Оливер Твист" и не мог быть пересажен на экран, разве что в сериал.

Итак, о кино:

Рассуждение будет строиться по пунктам, как школьное сочинение: Правдоподобно ли (естественно ли) движение сюжета и поведение персонажей? Как всё выражено средствами кино? Зачем выражено (что зритель "вынесет")?

Правдоподобен ли (и интересен ли) Оливер? В фильме он появляется (и остаётся до конца) очень запущенным очень хорошим мальчиком, и вся его роль сводится - как отметил один рецензент - к демонстрированию "меланхолической мордашки".

Краткий пересказ истории Оливера.

От рождения и до 9-ти лет он - как всем известно - воспитывается на приходской ферме. Понятия не имею, что это такое. Однако оттуда он выходит с некоторыми понятиями о "честно" и "нечестно", и даже без знания ненормативной лексики, зато - грамотный (в книге он тоже грамотный, а чтобы его учили в работном доме, автор не упоминает). Могло ли это быть?

Диккенс подробно не рассказывает, но, похоже, детишки росли в порядочной изоляции от прочего мира (за забором), и под надзором благочестивой грымзы. Стало быть, выучиться понятию "грех" и всему такому (в том числе знанию - или подозрению - что их большая часть именно "дети греха") у них возможность была, а выучиться мату - не было. Затем: неизбежно сплотившиеся в самообороне от воспитателей дети - вполне правдоподобно - культивировали честность между собой (интересно, как у них с "тёмной" для наушников?). И проповедями их, конечно, не обделяли. (Честное слово: если Диккенс не врёт, и сирота, воспитываемый в "казённом доме", в его время не обучался (кроме прочего) ненормативной лексике - я готов снять шляпу перед "старой доброй" (не к ночи будь помянута) Викторианской Англией.)

Так что маленький Оливер, как в кино и книге, вполне возможен. Этакий забитый идеалист, знающий, что мир хренов, но что в нём надо вести себя так-то и так-то.

В работном доме изоляция от внешнего мира меньше (поступает и народ с "воли", который вполне может поучить жизни приходских питомцев), но Оливер - в кино - пробыл в работном доме, похоже, совсем недолго (в книге - дольше, что позволило автору показать читателю и сие заведение, и всё, его касающееся - а заодно и своё, автора, об этом мнение). Словом, Оливер "пострадал за общество", не успев растратить своего забитого идеализма.

Между прочим, в кино Оливер и у гробовщика не особенно задерживается. Увы, но рамки фильма (и необходимость выдерживания ритма и тона повествования) не дали объяснить, почему Оливеру так достаётся от Ноэ. Жаль, пропадает хорошее авторское наблюдение (и соответствующая сентенция).

На лондонском дне Оливер (в кино) тоже не задерживается. Когда он туда попадает, ни Феджин, ни кто-либо иной из его бражки не спешат ввести его (совсем "зелёного") в курс дела; кто - из опыта (чтобы не спугнуть), а кто - а именно Нэнси и её подруга - и из жалости (скорее, причём, из жалости к себе: жизнь Нэнси не сахарная, и ей хочется чуть отвлечься от неё). Поэтому Оливер и не спешит догадываться, чем живут его новые друзья, такие непохожие на старую компанию. Тем более что раньше - наверняка - он слышал о ворах и прочих "нечестивцах" утрированные тирады (когда его и прочих поучали и текущим порядком, и в проповедях - чем-чем, а этим приходских подопечных наверняка потчивали), и явно представляет их демонстративно-преступными; а в логове у Феджина никто ни ножа в зубах, ни обрывков кандалов на руках-ногах не носит, а Оливера приютили-накормили, почём зря не обзывают и не лупят. А до этого Оливера шпыняли люди безусловно порядочные. Правда, в новой компании грязные все, и манеры не те, но, может, это и не главное?

В фильме, к сожалению, не прозвучали причины, по которым Феджин выгнал на "работу" Оливера ещё не созревшего (глубокий финансовый минимум). Но шок, пережитый Оливером, и бегство его паническое - абсолютно правдоподобны.

Как правдоподобны и его обморок у судьи, и последующая лихорадка дней на несколько. Ведь на мальчишкину голову упали подряд: и психологическое потрясение от открытия, С КЕМ он живет, и на КАКУЮ работу его повели, и ужас преследуемого толпой беглеца, и физическое напряжение панического бегства, и удар по физиономии, и пребывание пред мордой судьи, от которого (по опыту жизни Оливера) ничего хорошего не будет. Всё, повторяю, подряд.

Здесь у Диккенса и Полански начинаются разночтения. После того, как подлеченный и оклемавшийся в доме мистера Браунлоу Оливер вновь оказывается у Феджина, до happy end'а в книге проходит порядочно времени и случается порядочно событий, а в фильме - всего несколько дней, от силы - две-три недели. Причём в эти дни Оливер - персона ошеломлённая и СТРАДАТЕЛЬНАЯ (в грамматическом смысле), а не ДЕЙСТВИТЕЛЬНАЯ. Он в самом деле НИЧЕГО не может, и высказанная в одном отзыве на фильм претензия, что Оливер только формально может считаться "действующим лицом", потому что вся его роль сводится к демонстрированию "меланхолической мордашки" - беспочвенна.

Каких, интересно, действий можно ждать от десятилетнего мальчишки (тут, кстати, неясность - и возможная подножка моим временным расчётам: в самом начале Оливеру безусловно девять, а позднее - у гробовщика - он сам говорит Ноэ, что ему десять; был ли Оливер переправлен в работный дом не сразу по достижении девятилетнего возраста, прошёл ли год в работном доме "за кадром", или Оливер - на всякий случай - добавил себе год для солидности - каждый волен предположить свою версию; мне лично нравится последняя), от, повторяю, мальчишки, которого не только силой вытащили из приютившего его дома, но и дали понять, что теперь его в том доме считают вором? Да тут же доходчиво объяснили, что если он постарается из воровского мира улизнуть, его подведут под виселицу? А чтобы он это хорошенько понял, держат взаперти (и без штанов)? Остаётся мордашку с меланхолией демонстрировать.

(Конечно, можно было бы на фоне этой "мордашки" запустить закадровый авторский текст, или внутренний монолог какой, всё это объясняющий. Для тех, кому непонятно. Но вряд ли Полански ставил фильм для идиотов).

А потом всё раскручивается так быстро и так весомо (от угрозы пули в лоб до огнестрельного ранения), что и человек покрепче и повзрослее вряд ли будет способен на большее, чем пассивно таскаться (за шиворот), куда потащат.

Словом, Оливер Твист в фильме - психологически абсолютно правдоподобен. Интересен ли? Ну, это уж не от него зависит, а от зрителя - интересна ли ему такая ситуация с таким персонажем.

А мистер Браунлоу? Который ни с того ни с сего взялся опекать маленького воришку?

Почтенный Браунлоу - джентльмен старый, в меру обеспеченный, и по роду занятий - какой-то "гуманитарий". Как человек обеспеченный (и, судя по его "книжному" времяпровождению, вряд ли хищный делец - купец, промышленник или спекулянт какой) он имел очень много шансов дожить до старости, не сталкиваясь с МЕЛКИМИ ПРЕЛЕСТЯМИ жизни, о которых он, поэтому, имел понятие самое теоретическое.

Неожиданно он с этими прелестями сталкивается лоб в лоб, с целой лавиной. Во первых, с социальным дном: представитель этого дна обворовал его грубо и цинично, средь бела дня, в самый неподходящий (возвышенный - покупка книги) момент. В самом праведном негодовании мистер Браунлоу бросается в погоню за воришкой, и убеждается, что честные люди - не больно-то ангелы (похвальба здоровенного детины, ссадившего кулак о зубы маленького мальчика). А не успел мистер Браунлоу отдышаться, как ему демонстрируют Британское правосудие в действии - вплоть до готовности ему самому, мистеру Браунлоу, кражу навесить.

(Замечу, что этот обвал событий - правдоподобен.)

Повторяю: Браунлоу человек почтенный, с законом ранее сталкивавшийся - весьма вероятно - только при составлении завещания (когда приглашал нотариуса), да при чтении газет (и обсуждении с друзьями статей о дебатах). "Преступный мир" он, скорее всего, представлял по книгам, в виде сообщества "закоренелых грешников" и "несчастных отступников", которых закон возвращает на путь истинный. И перед ним, возбуждённым и запыхавшимся, оказался совсем не злодей, а типичная жертва судьбы, да ещё успевшая получить по заслугам (по физиономии). Неудивительно, что мистер Браунлоу не желает для пойманного воришки суровой кары (да и вообще никакой); а тут ещё вдруг выясняется, что мальчишка и не при чём - а закон совсем не озабочен выведением на истинный путь... Короче, мистер Браунлоу чувствует себя виноватым перед "Сэмом Уотером" (между прочим, этого - "Сэма Уотера" - у Диккенса нет: находка создателей фильма); ну а если джентльмен виноват - он отвечает. Короче, мальчику надо помочь.

При этом в государственной помощи (под впечатлением судьи) мистер Браунлоу уже несколько сомневается - именно поэтому он отвозит "Сэма Уотера" к себе домой, а не в какую-нибудь приходскую или городскую больницу.

(Такое движение событий - на мой взгляд - правдоподобнее, чем у Диккенса, где Браунлоу чересчур романтично кажется в грязной битой мордочке Оливера что-то такое знакомое-знакомое... Браунлоу в фильме забрал бы мальчика домой, будь это и не Оливер вовсе, а, скажем, Ловкий Плут.)

Вполне возможно, что почтенный Браунлоу сперва собирался Оливера умыть-накормить, монеткой-другой снабдить, поучением (что "воровать нехорошо") поучить - и отпустить. Но мальчик лежит в бреду несколько дней, и за эти дни Браунлоу - привыкает о нём заботиться: приглашать врача, распоряжаться, чтобы сделали то-то и то-то, справляться, как здоровье у мальчика... А человек он, заметим, одинокий (то ли старый холостяк, то ли дети давно разлетелись; как у Диккенса - не помню, а в фильме - просто одинокий). И к мальчику он - за эти дни - привязывается, и, рассуждая - из чувства долга, ну конечно же! - о возможном будущем мальчика, нечаянно начинает мечтать о собственном неодиночестве (а себе, небось, объясняет это как-нибудь возвышенно; тем более, что по одной из фраз Браунлоу можно предположить, что он масон, а значит, привык в своём кругу рассуждать о долге, общем благе, братской помощи и прочем таком).

Таким образом, и Браунлоу правдоподобен.

Кто ещё остаётся? Феджин, Билл Сайкс, Нэнси и прочие?

Здесь фильм прямо "по Диккенсу": последовательно (и правдоподобно) снимает какой бы то ни было флёр романтики с преступного мира. И, прямо по Диккенсу, у Нэнси остатки светлых чувств - особенно потому, что она, как женщина, не только откровенно замордована, но и в свою нынешнюю жизнь силком загнана, и считать эту жизнь нормальной и спьяну не может. А вот Сайкс ещё как может, особенно когда выпьет, и нафиг ему какие-то чувства; а Тоби Крекит, его дружок - тот и вообще воображает себя героем (что не мешает ему оставить Сайкса утопать).

Единственное отклонение от книги - это что Диккенс отправил Ловкого Плута в тюрьму и ссылку, а Полански заставил Плута (мстящего за Нэнси) кричать толпе, ловящей Сайкса, где именно Сайкс скрывается (почему зритель может предположить, что симпатичный Плут избегнет наказания по суду, как оказавший помощь следствию; в книге это выпалает другому питомцу Феджина, Чарли Бейтсу; молчаливо предполагается, что прочие малолетние воришки, не "засветившиеся", просто разбежались).

Таким образом, я попытался показать правдоподобность и естественность сюжета.

Поехали дальше:

"Язык кино".

Прекрасную операторскую работу разбирать не буду. Действительно, чуть ли не каждый кадр хочется на стенку повесить. Можно отметить, правда, один своеобразный момент: почти везде в диалогах (если собеседники не показаны сбоку) позиция камеры - взгляд одного из собеседников. По крайней мере, у меня такое впечатление. Особенно это характерно в эпизодах с Оливером и взрослыми - съёмка то вверх, то вниз.

Что же касается актёрской игры, то она очень своеобразно-утрированная, причём не везде, а преимущественно во "взрослых" ролях. Детские роли - не утрированные совершенно, что, кстати, не так просто сделать (на мой взгляд профана), и очень хорошо сыгранные, даже второстепенные (в массовке и на заднем плане). А вот роли взрослые - почти всегда в чём-то преувеличены, причём преувеличены с ДЕТСКОЙ ТОЧКИ ЗРЕНИЯ. Как об них РАССКАЗАЛ бы Оливер. Отсюда - непрерыно жрущий попечительский совет (который совет голодный контингент работного дома наверняка поминал исключительно в контексте "они-то там, небось, обжираются"), страшный трубочист, подчёркнуто-неприятная Шарлотт (Ноэ Клейпол, заметим, ничуть не утрированный - он хоть и тиранит Оливера, но он мальчишка, из своего, понятного мира).

Между прочим, в чисто-"взрослых" сценах нарочитости нет.

Хороша наивно-тонкая окраска кадров, особенно - в эпизодах, разворачивающихся в доме мистера Браунлоу. Первый эпизод - темноватый дом (хотя кадр и ярче "трущобных"), Оливер, непривычно прилизанный, скованный, показан почти что на заднем плане, на экране чередование - почти мельтешение - деталей: книги, безделушки на столе Браунлоу... Понятно: этот дом Оливеру ещё чужой. Второй эпизод - ярко-солнечный и подчёркнуто домашний: Оливер в саду, одет вольно... Всё в порядке, он дома.

Особенно должен отметить лаконичность монтажа - ни один кадр не затянут.

Надеюсь, я понятно выразил свою высокую оценку качества исполнения.

Теперь последнее: о чём фильм. Или: для чего фильм.

Вернусь к книге - хотя бы затем, чтобы обосновать отклонения от неё фильма. Основную идею книги автор объяснил, как известно, в предисловии к первому её изданию отдельной книгой - автор желал снять флёр романтики с преступного мира. Поэтому Диккенс строит сюжет так, чтобы зацепить им, как сетью, побольше эпизодов - заставляет сойти с пути истинного Ноэ и Шарлотт, вводит их в шайку Феджина... Затем - не исключено, что в силу традиции - вводит романтическую интригу: Монса, борьбу за наследство, жертвой которой становится Оливер.

Из-за этого сюжет разрастается, растягивается во времени, Оливера носит то вверх, то вниз (в книге он дважды похищаем Феджином и Сайксом)... При этом Оливер сохраняет свою душевную чистоту и всё такое, и если есть где-то психологическое неправдоподобие, так это - увы - в книге.

Но Диккенсу это, похоже, не очень важно. Он, пользуясь случаем (или, вернее, создавая таковой), и рассказывает о том и этом, и саркастически протягивает то-то и то-то, и рассуждает... Он рисует, как принято (или было принято) выражаться, "на широком полотне", и получается у него - в полном согласии с авторским замыслом - социальный роман (социальный сразу в двух смыслах: изображается не всё - конечно же - общество, но многое из него; ставятся общественно-важные вопросы и предъявляются читателю общественно-важные проблемы). И всё это автору интересно: и человеческая жизнь (всякая и всяких) - в полный рост, и вопросы с проблемами - которые он отнюдь не относит к вещам ниже задач искусства. Ради этого он готов поступиться правдоподобием главного героя.

(Потом это становится для Диккенса характерным: главный герой и его судьба - лишь повод рассказывать обо всех-всех-всех. Иногда этот герой поэтому - лишь бледная тень (в "Нашем общем друге" этот самый друг даже не вспоминается; зато все прочие - кукольная швея, её "ребёнок" (то есть отец), мистер Райя, Плут-Райдергут, ловец утопленников, хозяйка "Весёлых грузчиков"... кто читал, тому объяснять не надо); иногда (как в "Домби и сыне") главного героя - по сути - нет.)

Тогдашнему читателю это всё было ново и важно - и тот же "Оливер Твист" (роман) стал культовой книгой (смотрите хоть старые иллюстрации - которые можно было (и так, наверное, и делалось) вешать на стенку, и всем всё понятно, со всеми ассоциациями). Современному читателю всё это уже не важно (есть много чего сказанного); ему - особенно если читал книгу он в детстве - важны именно герой и его судьба.

Именно это и сделал Полански - рассказал о мальчике Оливере Твисте, как ему не везло, а потом повезло. Убрал всё лишнее, рассказал так, чтобы зритель ПЕРЕЖИВАЛ; чтобы ему было ЖАЛКО мальчишку, чтобы у него - пусть он даже помнит сюжет - РУКИ ЧЕСАЛИСЬ что-то сделать, чтобы конечное везение его (зрителя) обрадовало. И это создателю фильма удалось в самом лучшем виде.

В конце концов, художественное произведение должно давать потребителю (зрителю или читателю) ЭМОЦИОНАЛЬНЫЙ ОПЫТ. Для всего остального существуют свои формы - монографии, трактаты, справочники и учебники, наконец.

А те, кого могут взволновать события не со всякими ("простыми") людьми, а лишь пребывающими в ДОСТОЙНОМ ФОРМАТЕ, вольны смотреть "МиМ", "Идиота" или "Дозоры". В конце концов, и в ресторане каждый выбирает блюдо по своему вкусу, а не по дядину.