Отверженные

Есть режиссеры, которым не суждено снимать масштабное кино. Нет, это хорошие режиссеры, даже если оператора часто отпускают покурить, поставив камеру на штатив. Перед этой камерой они заставляют актеров вытворять такое, что кино-театр становится в полном смысле театром, и в меньшей мере – кино, а зритель при этом все равно адски доволен, он встает и рукоплещет. Но это в камерном кинематографе. Когда тот же самый режиссер берется за грандиозный эпик, он нет-нет да и скатится в то самое камерное кино, в котором он как в своей тарелке.

Это и случилось с Томом Хупером. После чудесного «Король говорит» реджи решил резко сменить жанр, взявшись за мюзикл с кучей локаций, вагоном персонажей и тоннами листов сценария. Первая сцена фильма как бы говорит: мы вам щас такую эпичность наваяем, вы все упадете. Почему же мы не падаем?

Начнем с того, что на поверку первая сцена с Жавером и последняя сцена с Жавером оказываются двумя единственными сценами за весь фильм, когда на экране кино, в котором задействованы оператор, монтажер, художники и все-все-все. Все остальное время на экране театр. Время от времени режиссер вдруг очнется и начинает гонять съемочную группу, камера оживает, улицы Парижа оживают, массовка оживает, постановщики вижуал эффектс суматошно начинают рисовать … Но. Через полторы минуты на площадке снова покой и тишина. Эпичные ракурсы снова сменяют темные углы. Мы снимаем не кино, а мюзикл.

И да бог бы с ним, с мюзиклом, давайте смотреть мюзикл. Пусть раскроется вся полнота чувств этой чудесной музыки, положенной в основу фильма, тем более, что актеры поют вживую, прямо на съемочной площадке показывают мастер-класс, как нужно петь и играть. И мы начинаем наслаждаться… Но. У мюзикла все же есть какие-то законы, делающие его мюзиклом. Там есть движение, драйв, ритм. У Хупера остается только пение и актерская игра. Причем возникает стойкое ощущение, что когда он смотрел этот мюзикл в театре, он просто забыл взять театральный бинокль, о чем очень сожалел, а потому решил восполнить этот недостаток в своем фильме. Иначе как можно объяснить то, что 90 процентов экранного времени камера просто тыкается в лицо актерам, норовя разбить им носы? Забудьте про хореографию, вам суждено только разглядывать капли пота на лбу у Хью Джекмана. Он прекрасно поет, но два с половиной часа нависающих надо тобой поющих голов – зрелище не для слабонервных.

И все же, вдруг вы решили устоять перед страхом огромных лиц, не сходящих с экрана. Все таки блестящие актеры, как примелькавшиеся, так и совсем свежие лица. И на них приятно смотреть, пусть даже в таком ракурсе. Давайте просто смотреть кино, а? Ведь Хупер умеет выжимать из актеров драму, они правдоподобны и восхитительны. И мы начинаем смотреть… Но. Попытка вместить на экране всё содержание бессмертного романа ставит зрителя в полнейший тупик. Потому что уместить в одном фильме подробную судьбу нескольких десятков людей, историю любви, революцию и беднягу Гавроша кто-то, наверное, и сможет. Но Хупер, к тому же скованный жесткими рамками либретто и музыкального материала, оказывается совершенно не готов резать исходники, а потому фильм уже в начале второго часа совершенно запутывается в сюжетных линиях и полчище персонажей. Зритель просто не успевает за них переживать, потому что все происходит немотивированно и более чем внезапно. Зато концовка оказывается такой затянутой и нарочито печальной, словно единственная цель режиссера – затопить кинотеатры девичьими слезами. Единственной внятной сюжетной линией оказывается противостояние Жавера и Жана Вальжана, но и эта линия вязнет в многоголосом сонме революционеров, бродяг, воров и кого-то еще, кому катастрофически не хватает экранного времени.

В итоге, если в фильме и есть что-то по-настоящему стоящее, так это актеры, музыка и оригинальные персонажи Гюго. И если в блестящей игре актеров есть какая-то заслуга режиссера, то все остальное к нему не имеет никакого отношения. Все достижения кино в фильме вдруг оказываются отверженными режиссером, который имел на руках все, чтобы снять необыкновенно эпичный мюзикл, а снял нечто, что вряд ли относится к кинематографу. Если, конечно, не считать кинематографической находкой поющие головы.

Всем хорошего, интересного и вечного кино. А Хуперу – подходящий проект. Где он таки сможет реализовать свои таланты.

голосуй