Прощание

Рецензия: Облегчить жизнь

Взявшись за свой второй полнометражный фильм (дебют пятилетней давности прошёл незамеченным), сценарист и режиссёр Лулу Ванг извлекла пользу из старого совета про «пиши о том, что знаешь». Следуя истории, произошедшей в реальности с её семьёй, герои «Прощания» собираются в Китае, чтобы под предлогом свадьбы в последний раз увидеть свою смертельно больную и не знающую об этом прародительницу. По иронии, в распоряжающейся всеми бабушке при этом больше жизни, чем во всех её родственниках, которые, приехав якобы на праздник, на первом же семейном ужине сидят понурые и неловкие, не в силах активно разыгрывать спектакль. К вопросу о том, понимает ли и допускает это втайне сама их матриарх, фильм — по крайней мере, напрямую — не обращается.

«Прощание» подходит к своей эмоционально заряженной истории так же собранно и осторожно, как и его герои. Нежелание раскачивать лодку обеспечивает, с одной стороны, повышенный контроль над материалом (особенно ценная вещь, когда ты работаешь с ограниченными ресурсами над фильмом, который может стать для тебя решающим в ту или иную сторону), с другой — недостаток напряжения, не до конца компенсируемый культурной спецификой. Всё, к чему она хочет привлечь зрительское внимание, от шуток и замечаний до иронических контрастов — вроде того факта, что, когда кто-то и выпускает свои чувства наружу, то на фоне сценического занавеса или воздушных шаров, — Ванг аккуратно достаёт и раскладывает на поверхности, прочее оставляет недосказанным, несколько раз рефлексивно укрываясь за бессловесными нарезками под музыку.

Среди её более точных и содержательных наблюдений — открывающий разговор по телефону, где едва ли не каждая реплика обеих сторон содержит в себе ложь во благо; владение двумя языками как оружие; противопоставление через общую скорбь китайского коллективизма и американского индивидуализма, воплощаемого альтер эго режиссёра в исполнении Аквафины. Последняя идея, ввиду того, что второстепенные персонажи фильму нужны главным образом не для развития их взаимоотношений, но для обмена точками зрения, намекает, что он мог быть интереснее как ещё более ансамблевое кино, особенно с учётом того, что актёры этого достойны. (Диана Лин в роли сурово пропускающей через себя ситуацию женщины, разрывающейся между дочерью и свекровью, имеет самое впечатляющее соотношение экранного времени и глубины.)

В конечном счёте, однако, Ванг строит фильм вокруг своей героини и её необходимости принять и перенять определённые вещи — традиции, против которых она не может пойти, бремя переживания, заключённое в молчании, тот факт, что единственный «её» Китай остался у неё лишь в почти стёршихся детских воспоминаниях. Приглушённая меланхолия, заключённая в этих вещах, достигается «Прощанием» ценой драматической энергии; чуть более полутора часов оно тлеет, как фитиль, который окончательно тушат последние несколько секунд, определённо требующие того, чтобы их либо выбросили, либо развернули в полноправный эпилог.