Американская милашка

Рецензия: Путешествие

В течение почти трёх часов «Американская милашка» следует за 18-летней девушкой по имени Звезда, встречающейся глазами с проезжающим мимо Шайей Лабуфом и импульсивно присоединяющейся к группе таких же, как она, сбежавших от прежней жизни миллениалов, которые колесят по городам центральной Америки и продают их обитателям подписки на журналы. Она вжимается в заднее сиденье побитого белого фургона, и пока за окном проносятся поля, заправки и вереницы фур, её спутники самозабвенно подпевают играющему в машине хип-хопу, придавая фильму ощущение полуимпровизированного спотифай-мюзикла. Как поётся в песне, ненавязчиво играющей в супермаркете ещё в одной из первых сцен, это может быть начало чего угодно.

Англичанка Андреа Арнольд, которая начала свою полнометражную режиссёрскую карьеру с типичного соцреализма («Красная дорога»), разбавила его юмором и обаянием в первом фильме по собственному сценарию («Аквариум»), а затем поставила лучшую из недавних экранизаций классической литературы («Грозовой перевал» 2011 года), превосходит большинство современных режиссёров в умении помещать своих персонажей в определённую обстановку и через неё же их раскрывать; это делает её идеально подходящей для жанра роуд-муви, где обстановку можно менять когда вздумается и сколько угодно раз, непринуждённо достигая масштабов эпика. «Мы исследуем, типа, Америку», — уговаривает Звезду герой Лабуфа, и фильм это подтверждает, держась рядом с персонажами, пока те стучат в двери особняков и трейлеров, привлекают к себе внимание ковбоев, дальнобойщиков и домохозяек.

Мудрость же и красота «Американской милашки» заключаются в том, как она активно скрывает своё «исследование» за бессюжетным течением событий и отказывается делать на его основе ограниченные выводы. Кадр переполняют непрофессиональные актёры (из знакомых широкому зрителю лиц здесь — только Лабуф и Райли Кио, оба вписываются в ансамбль превосходно), мгновенно наделяющие персонажей специфическим характером и обаянием; бесконечно перебивающие друг друга реплики кажутся придуманными здесь и сейчас, действия основаны на инстинктивных решениях, конфликты остаются открытыми. Фильм свободно чередует тона и настроения; в открывающей сцене главная героиня копается в поисках еды в мусорном баке, а ближе к концу первого часа в эйфории взбирается на крышу фургона, мчащегося под фонарями ночного города, и эти и многочисленные другие картины не исключают друг друга, но предстают разными кусками одного постоянно расширяющегося полотна.

В этом тоже заключена своя стратегия, и ближе к финалу Арнольд всё труднее удержаться от того, чтобы сделать её более видимой. Звезда, оказавшись за сотни миль от дома, ещё выпьет газировки из грязной кружки и получит денег не только за журнал, а под занавес все услышат по радио песню, разделяющую с фильмом название, и в очередной раз спляшут вокруг костра, и за этим чувствуется пробудившееся авторское стремление придать происходящему смысл и значимость извне, подвести итог. Стремление понятное и, в целом, особого вреда не наносящее, но определённо лишнее; своих вершин это кино достигает не как заявление, но именно как непредсказуемый вихрь из эмоций и музыки, затягивающий в себя людей, которые сами это едва осознают.