Цитаты недели: Никита Сергеевич на проводе

Завершаем наши штудии многоводной реки михалковских интервью. Как обычно, самые сливки и пенки.

Михалков и иносказания:

Просто мне очень хотелось… просто настала пора все договорить до конца. Чтобы поняли те, кто не хочет понимать метафор. Нравится вам, не нравится, но я хочу высказаться.

Михалков и военные байки:

Немцы, отступая и оставляя пушки, вынимали из них прицелы и замки и были убеждены, что эти пушки больше не стреляют. И действительно, по всем законам они не стреляют. Но приходят наши, наводят пушку хрен знает куда, через ствол засовывают в нее снаряды и кувалдой херачат по капсюлю.

Михалков и признание:

Ну, как говорится, полжизни работаешь на имя, полжизни имя работает на тебя. А все эти разговоры — я и «Оскар» себе как-то там пролоббировал, и венецианский «Лев» не настоящий, а так, херня какая-то, вынесли, дали, чтобы не вонял,— меня это все мало волнует.

Михалков и наветы:

Дело не в том, что мы начали снимать один фильм, потом наснимали хрен знает чего, и пришлось делать два. Это не так.

Михалков и чистосердечное признание:

Когда снимаешь такую картину, самое главное – знать, что ты нарушаешь. То есть нарушение, если оно есть, должно быть осознанным, а не по какой-то там темноте, серости, незнанию, непониманию, бесчувственности и так далее.

Можно продолжать до бесконечности, ага.