Молодой режиссёр Джонатан Ливайн, конечно, ещё не выбрался из узких хипстерских штанишек инди-муви, и все его эксперименты что в бытовой элегии о том, что мы все умрём, что в новой истории про живых мертвецов призваны скорее нащупать удобную себе форму, нежели говорят что-то совсем уж новое в мета-вселенной, которая знавала настоящих новаторов и пестовала будущих титанов-блокбастеростроителей.
В конце концов, зомботрэш как жанр, несмотря на свою стародавнюю историю, до сих пор не закостенел в штампах, если не считать затянувшегося спора «быстрые зомби vs медленные зомби», и одного лишь захода в тему со стороны мелодрамы тут ещё не достаточно для того, чтобы объявить нахального новичка подрывателем и медиашатателем. Слишком многие тут уже медиашатали так, что все вздрагивали.
Но в целом, на фоне всеобщей сумеркомании (в которую оказались втянуты даже такие титаны как Нил Джордан и Эндрю Никкол), выражающейся в выхолащивании и тупой романтизации старых добрых вампиров, оборотней, чернокнижников и, теперь уже, зомби, попытка со стороны инди-кинематографа снять кино неглупое и нестыдное с самого начала представлялась предприятием достойным и по крайней мере любопытным.
Другое дело, что заявленный в трейлере автоюмор говорливого зомбака, удачно стебущий современное «поколение айфон», на поверку так и ограничился стартовым эпизодом, на большее запала не хватило. А на что его хватило, так это довести сюжетообразующую «серьёзную» мелодраму до итогового чукалова, не растеряв по дороге тот самый «социальный подтекст», которым в киномире и славятся зомботриллеры.
Итак, неразговорчивый трупак по имени Р (остальные буквы своего прежнего имени он не помнит) в перерывах между поеданием чужих мозгов куртуазно общается со своим приятелем, зомби по имени М (не 007), а также стаскивает в присмотренный самолёт всякие безделушки, которые-де пробуждают в нём остатки человечности. Такой своеобразный «культ карго», только с бытовыми электрическими приборами. В сытом состоянии зомбаки инстинктивно пытаются «играть в живых людей», ну, а в голодном — сбиваются в группы и бредут на охоту.
Во время одной из охот удачно подвернувшиеся Р человеческие мозги пробуждают в нём вместе с наведёнными воспоминаниями (ещё один социальный подтекст и ещё один «культ карго») некие вполне человеческие чувства к девушке поедаемого, коею наш зомбак не токмо спасает, укрыв в собственном аэроплане, но также принимается опекать и, что называется, «крутить любовь».
Я наблюдаю вас в районе Лианозово
Собственно, вокруг этих сложносочинённых взаимоотношений и вращается впоследствии добрая часть фильма, временами отвлекаясь на невнятную историю жизни обычных людей внутри периметра безопасности, пока наконец не приходит к искомому финалу, где зомбаки и выжившие сливаются в общем экстазе и всё заверте.
Как раз самый финал в этом смысле менее интересен, потому что уж больно простоват и безыскусен — посоны, не стреляйте друг в друга, и прочая душеспасительная в своей одномерности мораль подобного толка. А вот полноценно выстроенный «внутренний мир» хладного трупака, со своими, присущими только ему интонациями, желаниями и своеобразным трагизмом до сих пор лишь мелькал там и сям эпизодически — то в заставке к триде-шутеру, то крошечным мазком в фанатском веб-сериале, но так чтобы заметное экранное время да ещё и столь талантливо сыгранное — это нечто новое.
В таком свете, поскольку актёрам-зомби в кои-то веки есть что играть, они самым занятным образом на голову переигрывают всех живых персонажей, особенно это заметно, когда зомбаки и люди вдруг оказываются в одном кадре. Так совершенно стюартоподобная, хоть и блондинка, Тереза Палмер, да и сам Джон Малкович, буквально на соседней странице нашего сайта отчаянно жгущий в «РЭДе», предстают абсолютно картонными на фоне медлительных и скованных в смысле актёрского инструментария Николаса Холта и Роба Корддри, играющих двух центральных трупаков. Первый даже в «человеческом» гриме и почти человеческой пластике даёт такой мастер-класс, как вообще надо играть в кадре, что всё остальное кино незамедлительно удаляется по восприятию куда-то в область очередного проходного сайфай-сериала вроде «Революции» (тамошнюю главактрису Трейс Спиридакос поди отличи от любого из «живых» персонажей «Тепла наших тел»). Ну, или подросткового фэнтэзи-трэша вроде «Я четвёртый» со всё той же Терезой Палмер.
В этом смысле, конечно, кино чем-то цельным не получилось, хотя автор и старался склеить «живую» и «мёртвую» части бесконечными флешбэками и снами Веры Палны. Несмотря на все попытки, трупаки своим лаконизмом и стилистической безыскусностью полностью перетягивают одеяло на свою сторону и категорически воруют шоу. Даже финальный кадр — где М просит помочь открыть зонтик, своей репризой про «а теперь вы должны сказать, что я красивый» так яростно рвёт шаблон, что все прочие сопли с сахаром даже при прочих равных пришлось бы подвинуть в сторону.
В итоге новое слово в жанре сказано, но хватит ли этого слова, чтобы перевесить слабость и провисания «человеческой» части этой вселенной и оставить «Тепло наших тел» в пантеоне знаковых зомбо-мувиков, или же фильм в итоге потонет в болоте сумеречного поветрия — так сходу и не скажешь.
