Как прилежный ученик, товарищ Роб Зомби первую треть фильма следует (местами даже покадрово) за оригиналом Карпентера, что гарантирует некий изначальный запас, если не свежести, то благоприятного дыхания. Милый американский мальчик Майкл Майерс, неблагополучная, это если помягче, семья, безрадостная массякра на Хэллоуин — в живых только мать и маленькая сестренка. А дальше — 17 лет клиники, игра в молчанку, побег — и снова Хэллоуин, прямо известное стихотворение поэта Блока получается.
Отзывы: [10]
В целом ретроспективный экскурс в заброшенную столичную подземку выглядит удачно, но вот как только дело доходит до действа с участием живых персонажей — для исполнения ролей жертв в джей-хоррорах да слэшерах много таланту не требуется, но всё-таки есть некий минимальный порог зрительской чувствительности, который преодолевать не рекомендуется — едва открывая рот, персонажи отчаянно фальшивят, вызывая в зрителе желание их побыстрее приложить вместо неторопливого маньяка чем-нибудь тяжёлым.
Отзывы: [10]
Конструкция сюжета феноменально проста и свободна. По сути, с этой головоломкой можно делать что угодно, вертеть так и сяк, что авторы фильма со вкусом и делают, пока герои пытаются расшифровать тайны, скрывающиеся за их диспозицией, интерпретировать осколки просыпающейся памяти, помещая самих себя и товарищей по несчастью то под одним, то под другим любопытным углом к горизонту. Любимых наших перевёртышей в фильме в итоге будет десятка два, и самый последний придётся чуть не на самые титры.
И хоррор — не хоррор; и страха — ни капли; и идея — вторична. Зато есть море крови и садизма, способных, впрочем, внушить исключительно отвращение. Урок познавательной географии и, по совместительству, патанатомии имени Квентина Тарантино, проведённый Эли Ротом, продержав зрителя положенные два академических часа, подошел к концу. Забывчивый профессор, по рассеянности, во второй раз прочитал одну и ту же лекцию, а невнимательные студенты, по все той же рассеянности, вторично её прослушали.
