Попытка снять фильм на евангелический сюжет — всегда вызов. Режиссёр хочет, чтобы зритель не увидел, но ощутил и оставил в себе это чувство, а потому осознанно не даёт ему отдушины финала — неминуемое Воскресение наступает в тишине, не изображая катарсис. Зритель покидает зал скорее не возвышенным, а опустошённым, высушенным этой кровавой пьесой. Мел Гибсон добился своего — посмотревший этот фильм не станет больше воспринимать страдания Христа как ритуальную фразу. Они станут для него реальностью
Чаши весов уравнены для выбора каждый миг: на одной плоть, пыль, прах, вонь и тщета - или иными словами битва за комфорт. На другой: "Я Пастырь добрый" и завет Любви. Тот кто вопит что "Страсти Христовы" садомазохистское пиршество - тому есть что терять, не правда ли? КАК, ГОПОДА ВАМ РАССКАЗАТЬ О ЛЮБВИ? Ибо в : "Я - есмь Путь" - мармеладу нету...